Витька с Чапаевской улицы

Стащили с себя тяжелые надоевшие рюкзаки и попадали на землю. С непривычки этот первый марш-бросок был утомительным.

Совсем рядом спокойно текла раздавшаяся вширь Синяя. У берегов было много камней, и вода, добродушно ворча, перекатывалась через них. В осоке шуршали стрекозы, всплескивала рыбешка. Над рекой плыли облака. У воды на ивовой ветке сидел дрозд и с тревожным любопытством смотрел на ребят. Рядом в гнезде примолкли голодные дроздята.

Гошка достал из вещмешка полевой бинокль на ремешке и стал крутить окуляры. Поднявшись на бугор, долго смотрел в ту сторону, откуда они пришли.

— Погони нет, — сообщил он и повесил бинокль на шею. И от этого сразу стал важным и неприступным. В самый последний момент он прихватил бинокль из отцовской комнаты. Старший Буянов служил в кавалерии и в память об этом хранил старый полевой бинокль.

Витька Грохотов лежал в стороне от всех и смотрел на облака. Он все еще сердился на приятелей, которые нарушили уговор и взяли с собой девчонок. Ну ладно, Алка — она пищать не будет, а Люська? Да она уже сейчас еле дышит, а что дальше будет? К вечеру расплачется и будет проситься к маме, домой. Правда, мама ее вместе с кривым Толиком на Брянщине. Толик ловит своим розовым сачком белых бабочек и толкует с деревенскими мальчишками насчет поджога. Толик с раннего детства мечтает устроить какой-нибудь грандиозный пожар.

Гошка расстелил карту и с важным видом стал глазеть на нее. Коля Бэс лежал рядом и близоруко щурился. Очки отдыхали на рюкзаке. Около уха — картонная коробка, в которой тарахтели жуки. И это было для Коли самой приятной музыкой.

— Я что-то проголодался, — сказал Сашка.

— Начинается… — проворчал Гошка. — Еще не отошли и на семь миль от города, а он уже голодный.

— Почему миль? — спросил Бэс. — На наших картах пока еще расстояния измеряются километрами.

— Мили — это романтичнее, — насмешливо заметил Витька.

— В миле один километр шестьсот метров, — сказал Гошка.

— А сколько сантиметров в дюйме? — спросила Алла.

— Он не знает, сколько метров в версте, — ухмыльнулся Витька.

— И я не знаю, — сказала Алла. — Сколько же?

— Приблизительно тысяча восемьдесят метров, — сказал Коля.

— Бэс, существует на свете такое, чего ты не знаешь? — спросила Алла.

Коля улыбнулся своей приятной смущенной улыбкой, которая сразу делала его лицо мягким, застенчивым, и ответил:

— Хотя Марк Твен и сказал, что, по-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться… Я так мало знаю, что удивляюсь всему на свете: этим жукам, стрекозам, траве, ветру, облакам…

— А я вот ничему не удивляюсь, — беспечно сказал Сашка. — Даже не замечаю все эти мелочи.

— Интересный ты человек, — задумчиво произнесла Алла, и непонятно было, к кому это относится: к Ладонщикову или Бэсу.

Гошка свернул карту и засунул в свой мешок.

— Следующий привал через восемь километров, — сказал он. — У деревни Сазоново.

— Через сколько? — жалобно спросила Люся.

— Командир дважды не повторяет команду, — ехидно заметил Витька.

— Кому не нравится, может вернуться домой, — сухо сказал Гошка.

Алла перекинула косу на спину и с любопытством посмотрела на Буянова, но не сказала ничего, лишь улыбнулась.

— Так как насчет подзаправиться? — спросил Сашка.

— Привал в деревне Сазоново, — повторил Гошка и взвалил вещмешок на плечи.

— Слышал? — ухмыльнулся Витька. — Подтяни потуже ремень на своем толстом пузе и шагай вслед за командиром. Чего выдумал — подзаправиться.

— Я на ходу, — проворчал Сашка и достал из кармана кусок копченой колбасы.

Когда все двинулись в путь, Витька Грохотов затянул во все горло:

Шел отряд по берегу,
Шел издалека,
Шел под красным знаменем
Командир полка…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШЕСТЕРО В ЛОДКЕ

Гошка просчитался: деревня Сазоново оказалась не в восьми километрах, а в семнадцати. До деревни в этот день не дошли. Сделали привал неподалеку от хутора, который на карте не был обозначен. Перекусив всухомятку, ребята до вечера так и не поднялись с места. Гошка храбрился, говорил, что нужно идти до деревни Сазоново, но и в его голосе не было уверенности. Все смертельно устали и слышать не хотели ни о какой деревне.

Сашка Ладонщиков к вечеру оборудовал удочку и засел в камышах. Немного погодя оттуда послышался его голос:

— Вить, костер запалил?

— А что, леща поймал?

— Поймаю…

Гошка отправился со своим биноклем ил разведку. Ночевать на берегу было мало радости. Эскадрилья за эскадрильей прибывали комары. С остервенелым зудом они набросились на путешественников. То и дело раздавались звонкие шлепки — это ребята лупили себя по плечам, лицу, убивая ненавистных комаров.

Люся Воробьева нарвала травы и положила на голые ноги. На руках у нее вскочили волдыри. Коля Бэс поймал одного комара и стал внимательно разглядывать. В это время сразу два пристроились на его лбу.