Витки

— Вот как? — Ее глаза расширились, к щекам, казалось, прилила кровь. Но только на миг. Лицо Энн тут же застыло. — Ничего, еще вернутся твои радости. Все придет.

Мне почудился аромат роз.

— Кто знает?

Она перевела взгляд на тарелку, подцепила вилкой листик салата.

— Кое в чем можно не сомневаться.

— Например? — отозвался я.

— Сотрудничество с властями предержащими приносит предсказуемые результаты.

— В наши дни не поймешь даже, с чего начинать.

— Тебя что-то беспокоит?

— Да.

— А говоришь, что тебе здесь нравится.

— С удовольствием показал бы тебе окрестности, — заметил я, — но скоро самолет. В Нью-Джерси.

Я внимательно следил за ее лицом, надеясь уловить реакцию. Запахло жасмином. А выражение ее лица нисколько не изменилось, когда она сказала:

— Не глупи, Дон.

— Что же ты посоветуешь мне делать? — спросил я.

— Ступай домой. Никуда не уезжай. Рано или поздно с тобой свяжутся…

— Хорошо, давай напрямую. Где она?

Энн покачала головой.

— Понятия не имею.

— Но ведь ты знаешь, что происходит.

— Я знаю только, что ты вспоминаешь вещи, о которых лучше забыть.

— Сделанного не вернешь. Я не собираюсь торчать дома и ждать, когда зазвонит телефон.

Она положила вилку на тарелку, достала платок и промокнула губы.

— Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Мне тоже, — сказал я.

— Не надо лететь в Нью-Джерси. С тобой произойдет что-нибудь ужасное.

— Что?

— Не знаю.

Я судорожно вздохнул, и Энн торопливо вскочила на ноги.

— Извини.

Я сразу же поднялся и пошел за ней. Но она исчезла в туалете, и я в нерешительности остановился.

Мимо проходила наша официантка с кофе.

— У женского туалета есть второй выход?

— Нет, — ответила она.

Я вернулся за столик и доел пирог. Выпил охлажденный чай, затем попросил кофе.

В туалет зашла седая женщина. Когда чуть погодя она выходила, я к ней подошел.

— Прошу прощения, там нет невысокого роста девушки с восточными чертами лица, в белом брючном костюме?

Она поглядела на меня и покачала головой.

— Нет. Там никого нет.

Когда я расплачивался по счету, мне почудился голос Энн.

«Никуда не уезжай. Думаешь, сейчас у тебя неприятности? По крайней мере, ты жив. Сиди дома, не дразни собак».

Я огляделся по сторонам, но Энн нигде не было видно. И все-таки я почти физически ощущал ее присутствие.

— Энн, — пробормотал я, — что ты со мной сделала?

Ее смех смешался с ароматом цветов.

Глава 5

Дома я переоделся, закинул в сумку бритву и кое-какие мелочи, навел через компьютер справки о расписании полетов и убедился, что новых посланий для меня нет. Затем запер дверь, вновь сел за руль и направился к аэропорту.

Долгий полет — это как раз то, что нужно, если хочешь хорошенько все обдумать.

Я припарковал машину, нырнул в здание аэропорта и зарегистрировался у стойки, где мне дали талон на посадку. Оставалось еще немного времени, и я, взяв чашку кофе, прошел в зал ожидания. Впервые с момента пробуждения на меня ничего не давило, можно было расслабиться. Я уселся в кресло и отхлебнул горячей жидкости.

Кликлик?..

Расслабиться…

Кликлик.

Я смежил веки и почувствовал вокруг себя пульсирующую сеть электронной активности — практически вездесущей в наши дни и все же сосредоточенной в большой степени в определенных местах. Например, в аэропорту, с его обилием перерабатывающих информацию устройств.

«Привет, — сказал я. — Ты успокаиваешь и нежишь». Проходящие волны массировали мой мозг, но я ни о чем не думал. Не входил в компьютерную сеть и не считывал…

Через несколько минут я вынырнул из электронного потока, сделал глоток кофе и взглянул в окно на подкатывающий по полосе самолет. Несмотря на предупреждение Энн, я все же верил в успех своей миссии.

Однако каким образом им стало известно, что я вспомнил нечто запретное?

Ну, конечно, Багдад. Возможно, за мной вели наблюдение. Просто на каком-то пульте вспыхнула красная лампочка, когда я купил билет в Мичиган: или когда врач-психиатр затребовал сведения обо мне через банк медицинских диагностических данных. А может быть, мой плавучий дом и квартира прослушивались. Или… Да могло быть все, что угодно! Собственно, неважно, что именно вызвало сигнал тревоги. Главное, они заподозрили, что я вспомнил что-то для них крайне нежелательное.

Что?

Я напрягся. Компьютеры. Компьютеры… Компьютеры?.. Нет, пока чересчур туманно. Кора нужна им, чтобы давить на меня, и теперь для контригры мне необходимы эти воспоминания — вдруг одного моего обещания держать язык за зубами окажется недостаточно? Я надеялся, что по пути память вернется. А если нет, придется блефовать. Они напуганы — иначе бы не пошли на риск. Это может оказаться мне на руку.

Даже тогда я не очень беспокоился о своей личной безопасности. В конце концов, пожелай они, меня давно бы уже убрали. А они, напротив, выбрали более сложный путь — лишь стерли у меня определенные воспоминания.

Самолет остановился, пассажиры вышли. Через несколько минут багаж был выгружен, салоны убраны, баки заполнены горючим. Работник аэропорта объявил, что можно пройти на посадку.

Я недоверчиво потер глаза. Что-то в его облике было не так.