Витки

Бензоколонка на краю Багдада оказалась маленьким и ветхим строением, а не крупной станцией от «Ангро Энерджи», которую я так отчетливо помнил. У въезда в поселок стоял новый знак «Багдад. Нас. — 442».

Я притормозил до требуемых 30 миль в час и поехал по единственной дороге, которую в черте поселка с известной натяжкой можно было бы назвать улицей. Неасфальтированные дорожки, поросшие кое-где травой, развалюхи-сараи и кособокие домики с облупившимися фасадами…

Эта улица не имела ничего общего с той, которую я помнил. Возможно, та находилась на другой стороне поселка…

Конца улицы мы достигли неожиданно быстро. Промелькнуло последнее здание, и начались поля.

Нет, не может быть. В детстве меня окружало некое подобие если не столичной жизни, то уж, во всяком случае, мира, в котором существовали города, — не эта богом забытая дыра. Я помнил… что-то большее. Где красная кирпичная школа с черными пожарными лестницами, где белая церковь со шпилем, где театр? Где, наконец, дом моих родителей?

Я вел машину, растерянно глядя по сторонам, и Кора, наверное, догадалась: что-то здесь не так.

Я затормозил, прижавшись к правой обочине, развернулся — движения, собственно, не было никакого, даже сейчас, в разгар лета, — и медленно поехал назад, в ту часть поселка, которую условно можно было бы назвать центром. Мимо проплыли старые фасады четырех магазинов, совершенно мне незнакомых.

«Кафе». Хорошая идея. Я припарковал машину — с таким же успехом можно было оставить ее посреди улицы, — и мы зашли в кафе.

Кроме нас, посетителей не было. Мы сели у стойки и заказали охлажденный чай. День выдался жаркий, и наверное, неудивительно, что я вспотел.

— Вы не знаете здесь в округе семью Белпатри? — спросил я усталую официантку.

— Кого?

Я повторил по буквам.

— Нет. — В этой женщине — владелице или совладелице кафе — безошибочно угадывался старожил. — Вроде в Перронвиле есть Беллы, — добавила она.

Расплатившись, мы сели в машину и медленно поехали по шоссе к югу. Я внимательно всматривался в боковые улочки — и ничего. Все выглядело совершенно иначе.

На краю поселка я свернул на заправку и залил бензин. Электрической подзарядкой здесь и не пахло — так далеко на север от Солнечного Пояса электромобили, как видно, не дошли. А на новой станции «Ангро», которую я вроде бы помнил, — действительно помнил! — подзарядочные устройства были.

Заправщику пришлось выдержать ту же серию вопросов о семействе Белпатри. Увы, эту фамилию он слышал впервые.

Не успел я завести двигатель, как Кора спросила:

— Ты помнишь улицу, на которой стоял твой дом?

— Конечно. Беда лишь в том, что это ложная память.

Я был потрясен своим открытием. Но не до такой степени, как можно было ожидать. Где-то глубоко внутри я все время знал, что и запечатленный в памяти дом, и мое детство — все ложь. Мне важно было приехать сюда и убедиться в этом. И главное, чтобы при этом рядом была Кора.

— Конечно, я помню улицу и дом. Но они не в этом городе. Улицы другие, дома другие и люди… А все, что я вижу вокруг, — не помню. Я никогда в жизни не был в Багдаде.

Наступило молчание.

— Может быть, их два?.. — произнесла Кора.

— Два города с одним названием? Оба в Мичигане, оба в нескольких милях к северо-востоку от Эсканобы по одной дороге? Причем дорогу я помню, все сходится. Все — до края поселка. Потом… словно в меня вживили что-то чужеродное.

— А твои родители, Дон? Если их здесь нет…

Они по-прежнему стояли у меня перед глазами, но не живые, не настоящие, а будто сошедшие с киноэкрана или со страниц книги. Мама и папа. Милейшие люди.

Я больше не хотел думать о родителях.

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Нет, но… — Я понял, что в каком-то отношении мне сейчас даже лучше, чем тогда, во Флориде. — Вернешься со мной во Флориду?

Кора коротко рассмеялась.

— Да уж. Честно говоря, не хочется остаток отпуска проводить здесь.

Я выехал на знакомое шоссе. Прощай, Багдад, вор моей юности.

Глава 3

Закат и вечерняя звезда, горизонт, увенчанный увядшими розами…

Нам повезло с рейсом на Детройт, недолго пришлось ждать и самолета до Майами. Кора попросила меня сесть у иллюминатора, и я наблюдал, как чернильную мглу протыкают светящиеся точки звезд.

— Ты не собираешься обратиться за помощью, когда мы вернемся?

— За помощью? — спросил я. — А по какому поводу?

— Тебе нужен врач. Разумеется, специалист.

— Ты думаешь, я — сумасшедший?

— Нет. Но мы оба знаем, что у тебя что-то определенно не в порядке. Если автомобиль барахлит, его показывают механику.

«Нельзя вот так просто забыть о поездке в Мичиган и вновь соскользнуть в счастливое неведение», — сказал я себе. И тут опять пришло странное чувство — а может, отмахнуться от всего этого и плыть по течению, никогда, никогда не возвращаясь домой?

Мне стало страшно.

— Ты знаешь хорошего специалиста в этой области?

— Нет. Но, безусловно, найду.

Я потянулся и тронул ее за руку. Наши глаза встретились.

— Хорошо, — сказал я.