Витькины небеса. Жить ради Победы

       Тут Витька не выдержал. Сам от себя того не ожидая, он зажмурился и кинулся на задиру. Быстро юркнув книзу, обхватил того за ноги, дёрнул что есть мочи и повалил прямо на мокрую землю. Мальчишки и ахнуть не успели от такого дела. Шутка ли, ведь разница меж дерущимися была столь очевидна. С одной стороны – почти взрослый хулиганистый Федька-Штырь, а с другой – тихоня Витёк, который и ростом на две головы ниже, и младше соперника года на четыре!

      Но чудес не бывает. Очень быстро Федька перевернул доходягу, подмял его под себя, как воробушка, а затем дважды врезал Витьке по лицу так, что у того белый свет из глаз выкатился. На сей раз не выдержал Мирон. С громким криком набросился он на обидчика. Они крепко схватились и принялись кататься в грязи. Мирон также был младше; правда, «всего» на пару лет. Витёк никак не мог прийти в себя: башка гудела, из носу шла кровь. Он сидел на земле, утираясь рукавом, и не мог помочь другу. Быть бы и Мирону битым, если бы на счастье бедолаг не проходил мимо того местечка их хороший знакомец Колька-одессит.

      Живо подскочил он к дерущимся, разнял их. Пообещал хорошенько наподдать Федьке, если тот ещё раз будет задирать младших.

– Эх, вы! Меж собой дерётесь, а фашистам это на руку. Лучше бы помогали победу ковать. Ведь победа – она в тылу куётся. Надо для армии и оружие делать, и боеприпасы, а вы здесь дурью маетесь! – Колька, один из многих ремесленников, эвакуированных в Киров из других городов, говорил ясно, проникновенно. Все мальчишки внимательно его слушали. – Вот сейчас завод сюда из Москвы переводят. Эшелоны идут со станками, оборудованием. А кто на них работать будет, продукцию для фронта давать? Отцы у всех на войне. Женщины остались да старики. А мы что, со стороны смотреть будем?

– И мы помогать пойдём, – послышались робкие голоса.

– Ну, а раз так – айда за мной! Помогать, так помогать! – Колька сплюнул и, больше не сказав ни слова, направился уверенной походкой в сторону стройплощадки. Ватага мальчишек, быстро «по-пионерски» затушив костерок, еле поспевала за ним, так что Витёк, задержавшийся умыться у ручейка, потом насилу их догнал.

***

      Вскоре взорам ребят открылась такая картина. Длинный грузовой состав. Часть вагонов находилась на огороженной территории строящегося завода, остальные стояли по эту сторону забора: наверное, не вошли. Кругом вовсю кипела работа: шла разгрузка очередного прибывшего из Москвы эшелона с эвакуированным заводским оборудованием.

– Ждите здесь! – крикнул Колька и исчез в деревянной, недавно сколоченной проходной. Вскоре он вернулся с каким-то незнакомым человеком.

– Ну, маладцы, ребята, что хатите памочь нам в разгрузке, – незнакомец говорил странно, словно нараспев, и говор у него был ненашенский, какой-то акающий, – дадим вам работу палегче, чтобы не надарвались.

      Мальчишкам под приглядом старшего доверили разгружать один из вагонов с заделом деталей. Были они в деревянных ящиках. Пацаны споро взялись за работу. Аккуратно снимали тяжёлые заготовки с вагона, тащили к забору и складывали штабелем у ворот. Так продолжалось несколько часов. Смеркалось, холодало, начал сыпать робко снежок, но мальчишкам было жарко от работы. Только пальцы на морозном ветру стали прилипать к железным ручкам ящиков, поэтому пришлось брать их через рукава фуфаек.

      Витьке приходилось тяжело, ведь, пожалуй, он был самым малым из ребят. Всё же он старался не подавать виду. Уже болели мышцы рук и ног, от голода урчал желудок, а ящики в вагоне, казалось, никогда не кончатся. Чтобы придать себе сил, каждый раз подходя к вагону, мальчишка воображал, что, дотащив до забора ящик, он уничтожает очередного фашистского гада. Как выглядят фашисты, Витёк тогда ещё не знал, потому представлял себе их эдакими тевтонцами, наподобие тех, что он видел уходящими под лёд в фильме «Александр Невский». О, скольких же фрицев «уничтожил» Витька в тот вечер: не раз он сбивался со счёту!

      Уже совсем затемнало. Витька споткнулся обо что-то и рухнул на землю. Он лежал, растянувшись на животе. Из глаз сами собой текли слёзы. Казалось, чтобы подняться, сил уже не осталось. Тут Витёк почувствовал, что кто-то пытается ему помочь. Поднявшись кое-как, Витька взглянул на помощника: им оказался его недавний обидчик Федька-Штырь. Видно, что теперь ему не до веселья, он тоже вымотан до предела. «Передохни чуток», – бросил он Витьке и, подхватив его ящик, поволок к забору.

      Наконец ближе к полуночи мальчишкам скомандовали идти по домам. И хоть вагон разгрузить до конца так и не получилось, ребята чувствовали, что сделали всё, что могли.

      К обессиленному Витьке, приземлившемуся немного передохнуть, подошёл запыхавшийся Коля-одессит

– Знаешь, Вить, ваш поступок с побегом на фронт я понять могу. Вы хотели Родине помочь. Но вы не знаете, каково оно на войне. А я немного знаю, попадал под бомбёжки. И вот что скажу: нам там не место. Мы пока не подросли, будем нашим солдатам только мешать воевать. Здесь наше место, наш фронт.

– Да понял я уже, не побегу больше.

      Пацаны немного помолчали, а потом Витёк неожиданно признался: