Витольд [алко-роман]

По прибытию долго плутали по городу, перекрикивая двигатель, спрашивали у прохожих ресторан «Гранат». Наконец нашли. Но там оказалась полная «засада». Кабак стоял закрытый на ремонт. Объехали со двора. Ткнулись в служебную дверь. Открыл патлатый богатырь, оказавшийся Ярославом. В недавнем прошлом ресторанный музыкант-гитарист. Бряцание по струнам принесло ему звонкую монету и шуршащие купюры в избытке. Ныне взял он кормившее его ранее заведение в долгосрочную аренду со всеми потрохами. Как все люди крупной комплекции и мощного телосложения, он никуда не спешил. Предложил в ожидании Нургали выгружаться без суеты. Собственными силами.

Спустя пару часов, когда все ящики уже стояли в подвале вдоль стен, появился ловкий негоциант Нур. Упарившиеся коллеги, Игорь Валентинович и Витольд, злобно переглянувшись, насыпали ему полные тачки словесных херов и всяческих предъяв. Тот в ответ проявил весь свой негоциантский талант. Отбоярился тем, что вечером доблестный экипаж ждёт щедрое проставлялово и выполнение полного комплекта желаний.

Вечером все трое релаксировались за накрытым по-богатому столом в центральном ресторане «Сыктывкар». Под северные разносолы, водку «Смирнов» и бренчание кабацких лабухов. Притупив бдительность соратников по борьбе за хорошую жизнь, Нур неожиданно сказал, что придётся ждать, пока водка не продастся полностью. Злиться на него у членов экипажа сил уже не было. Однако совместно они «вырулили» обязательные условия: приличную гостиницу на этот неопределённый срок и баню. Затем хитро перемигнулись. Памятуя о том, что дальновидно заныкали в фургоне на всякий случай два ящика «Левши».

Очнувшись утром в гостинице, Витольд увидел в окне плакат «Сыктывкарец – значит лыжник». Немного охренев от такого текста, пошёл разведать окрестности. Навстречу пролетали, взвизгивая пластиковыми лыжами, люди разного возраста. От мелких детишек до стариков. Все, как один, в навороченной экипировке. Мастерски отработанным коньковым ходом скрывались в лесу. Оказалось, что текст на плакате вовсе не шутка. Поскольку Республика Коми – родина Раисы Сметаниной. Олимпийской чемпионки, гордости местных жителей. Да и климат с длинной зимой вполне располагал к этому занятию. Пешая рекогносцировка показала, что вокруг располагается с десяток лыжных баз и освещённая десятикилометровая трасса. Если бы не запас «Левши», то Витольд обязательно научился бы ездить коньковым ходом.

Через две недели в номер завалился обрадованный Нур с большой картонной коробкой. Не из-под ксерокса, а гораздо большей. Всё-таки рублёвые купюры объёмистей долларов. Водка продалась, и можно отбывать домой. Но как родственник шефа и ловкий негоциант Нур решил совершить этот манёвр самолётом. Попросил довезти его вместе с коробкой в аэропорт. Проводы в ресторане с панорамой на лётное поле состоялись без сантиментов и мужских скупых слёз. «На сухую». Объявили рейс. Нур вдруг пододвинул ногой коробку к Витольду и сообщил: «Сейчас время такое… С этой коробкой меня в самолёт не пустят. Вы её лучше сами довезите».

И, взмыв из-за стола соколом, спешно отбыл на посадку.

Члены экипажа успели только зло скрежетнуть вслед зубами. Понимающе переглянулись, не спеша допили кофе и двинули на стоянку аэропорта к фургону. Забросили коробку в спальник кабины, завелись с пол-оборота и тронулись. Дом маячил в глазах подрагивающим миражом. И было до него каких-то восемьсот сорок километров пути.

Проезжая деревню, присоседившуюся к трассе, заметили впереди стоявший на обочине милицейский уазик и фигуру в форменной шинели, машущую полосатым жезлом. Притормозили. Оказался местный участковый. Попросил подвезти двух человек. Возразили было, что не по правилам ехать в кабине вчетвером. Но участковый пререкаться не стал. Объяснил ситуацию по-человечески. Зека отпустили с лесоповала на побывку в деревню. За примерное поведение и перевыполнение плана. Он, как водится, дома от радости «нажрался». Стал наводить порядки в избе и округе. Начал с жены, перекинулся на соседа и так далее. Закончил в подвале местного КПЗ.

Доставить в лагерь участковый его не в состоянии. Ехать сорок километров да потом обратно «пилить». А в управе бензина сроду не допросишься. Пришлось звонить в лагерь. Оттуда прислали опера. Своим ходом. Вот бы их обоих подвезти, если не трудно. Около уазика уже стояли в готовности двое. Усатый опер с портфелем. В гражданском пальто, из-за ворота которого виднелся камуфлированный бронежилет. Рядом пожилой сухонький зек. Типичный «человек в телогрейке» и цигейковой ушанке. Безмятежно переминался он с ноги на ногу.