Витражи

– Не мешай, - отогнала она меня, - у меня трудная статья. Переживу, ты бы лучше тратил силы на тех, кому они действительно нужны.

Я пожал плечами:

– Как хочешь.

Тут из комнаты вырулил Стас.

– Привет, - бросил он. - Ты не знаешь, какого черта происходит?

– Нет. А ты что здесь делаешь? - не понял я, он же должен был быть у Сырина, пока я не скажу, что вернусь домой.

– Сырину что-то сообщили через кольцо, и он умчался, а меня отправил сюда, сказал, чтоб тебя ждал и никуда не лез.

– Час от часу не легче! - выдохнул я.

Тут даже Лена отвлеклась от своей статьи.

– Что, с Игорем не все ладно? - тревожно спросила она.

– Ну-у, - протянул я, - это, конечно, смотря с какой стороны посмотреть. Он сын Брагоса, связанный с Кришной. И он пытался меня убить, едва мы вышли на улицу.

У Ленки глаза стали размеров с фары грузовика.

– Света знает?

– Пока нет, я должен ей рассказать, но… Короче, большое НО. Я хотел связаться с Красовым, но он не ответил, а Захар попросил подождать до утра.

Лена недоверчиво изогнула бровь:

– И ты послушаешься?

По правде говоря, я не знал, что мне делать. Меня так и подмывало помчаться, найти Захара и выяснить, что стряслось. Но в чем-то Захар прав, я действительно всегда суюсь не в свое дело…

– Послушаюсь, - решил я, - но утром, я все выясню, и никто меня не остановит.

…Витражи… Искрящиеся на летнем солнце цветные стекла: синие, красные, желтые, зеленые… Они словно кружились над головой в то время как незнакомец в плаще поднимал свой мушкет, целясь мне прямо в сердце…

И мой голос в звенящей тишине:

– Не доставлю тебе такого удовольствия!

Треск стекол, и звон… звон… звон, от которого что-то рвется внутри… звон…

Я выплыл из сна и, наконец, сообразил, что звонит телефон.

– Поспать не дают, - пробурчал Пурген, пытаясь зажать уши лапами, что у него не слишком-то получилось.

Лена тоже проснулась: еще бы от такого-то шума. Наверно, и Стас пробудился.

Я помчался к аппарату.

– Да?

– Денис, до утра не дождался, - раздался из трубки голос Захара. Усталый, боже, до чего же усталый был этот до боли знакомый голос. Такого голоса не бывает у людей, когда что-то происходит. Такой голос бывает только, когда что-то уже произошло.

– Где вы? - спросил я, отчего-то почувствовав, что торопиться некуда. С кем бы ни стряслась беда, она не поправима.

– Я оставлю кольцо включенным. Сможешь переместиться по нему, как по маяку?

– Конечно…

– Что такое? - Лена уже сидела на кровати. - Ты бледный.

– Не знаю, - я спешно натягивал на себя одежду. - Захар не сказал… но…

– Что "но"?

– Кто-то погиб, я знаю.

В комнату постучал Стас. Ленка зарылась в одеяло, и он вошел.

– Я с тобой! - заявил он.

– Нет.

– Я с тобой!

– "Мастер-учитель" сказал НЕТ, - отрезал я. - Сегодня я бы и сам с радостью не пошел.

И не дослушав Стасовы возмущения, переместился Коротким путем.

Я не сразу понял, где я оказался. Помещение было освещено магическим светом, и поэтому я не сразу сообразил, что нахожусь в обычном гараже. Правда, авто здесь отсутствовало, а имелось кое-что другое: большой плоский камень - алтарь. На нем кто-то лежал в неестественной позе, а рядом стояли Стихии, Захар, Сырин и Кристина. Не хватало только одного… И тут я понял, что он как раз здесь.

В горле встал ком, но я все же заставил себя подойти ближе на негнущихся ногах. Все глянули на меня, но никто не проронил ни слова - все как зачарованные смотрели на тело, распростертое на алтаре, тело, которое еще совсем недавно было человеком, магом второго разряда, одним из руководства приморскими магами - на алтаре, раскинув руки, с ножом в сердце, сплошь залитый кровью лежал Красов Петр Иванович.

– Господи, нет! - я не смог сдержать возгласа. Так вот почему он мне не ответил на мой вызов. Вот почему у Захара был такой голос…

– Он пропал вчера, - все тем же мертвым голосом сообщил мне Захар. - Мы нашли его слишком поздно…

Я не нашелся, что ему ответить. Я не знал, что со мной, я будто только что потерял кого-то такого родного и близкого. Я никогда не любил его, никогда не принимал в серьез, вечно отказывался подчиняться, даже угрожал… А теперь его нет. Не то что он был мне близок, просто он был частью моей жизни, тем, кого я видел и выслушивал ежедневно на протяжении пяти лет. И чего ради он принял бессмертие, тем самым отказавшись от семьи и детей? Он думал, что будет столетиями хранить магические заветы, а его прирезали, как поросенка к обеду. Мерзко, как же мерзко было на душе! Отвратительно!

Глаза мертвеца были все еще открыты, а на лице осталось выражение… нет, не страха - изумления. Наверное, перед смертью, он тоже задавал себе вопрос, ради чего он потратил жизнь на магические правила, а не на личное счастье…

Эти глаза… Почему они до сих пор не закрыли их? Могли бы отдать дань уважения покойному. Или хотели, чтобы все увидели каждую деталь? Спасибо, насмотрелся.

Я сделал шаг и провел рукой по мертвому холодному лицу. Веки опустились.