Витражи

– Тебя вернули, я не знаю магических подробностей, но тебе устроили некое подобие клинической смерти, потом Стихии и Акварель излечили рану как таковую, но ты потерял слишком много сил и магической энергии, ты все равно умирал, а Стихии не могли полностью исцелить тебя, потому что истратили все силы. Поэтому тебя отвезли в больницу, здесь так и не поняли, что с тобой, но сердце все еще не в порядке, поэтому приписали к инсульту.

Боль я сейчас не чувствовал, наверное, накачали лекарствами, но меня волновало не это. Я не верил своим ушам.

– Так Кришна все-таки мертв? - на всякий случай переспросил я, а то вдруг я еще плохо соображаю.

– Мертв, - подтвердила она.

– Вот это да, - пораженно прошептал я. - Но как? Такого никогда не делали, энергии бы не хватило… - тут я заметил, что она уж очень хитро улыбается.

– Использовали энергию черных и белых магов, - Лена все же снизошла до объяснения, - в том числе, кстати, Игоря Брагина.

Я выпучил глаза:

– Серьезно?

– Да, он охотно согласился помочь. А за эту неделю он уже вписался в черные маги.

– Сколько-сколько? - мне показалось, что я ослышался. - Сколько я был в отключке?

– Семь дней, - ответила она. - Ты нас всех еще больше перепугал. Мы боялись, что ты умрешь в больнице.

– Семь дней, - эхом повторил я. - Так, значит, сегодня… - мне и так тяжело дышалось, а тут я чуть совсем не задохнулся. - Так, значит, сегодня первое июня?!

– Угу.

Выходит, Акварель была права, мне было не суждено дожить до июня, я умер двадцать четвертого мая! Но я жив! Жив! Однако прыгать и скакать от радости я не мог, тело было словно чужое. Долго ж мне придется приходить в себя…

И вдруг у меня в голове мелькнула пугающая догадка. А что, если вместе с кровью из меня вышла вся магия? Оказывается, смерть помогает понять, что ты любишь на самом деле. Хотя, если быть полностью искренним, магию я, конечно, не любил и полюбить не мог, но я ее ценил, да, это подходящее слово. Если я жив, она мне нужна, я должен помогать людям…

А если ее уже нет?

Я согнул только один палец, призывая ветер. Тюль на окне колыхнулся. Правда, слабо, но этого было достаточно. Силы, как и здоровье, восстановятся, со временем, конечно, но восстановятся.

"Я здесь…" - тихонько отозвался ветер и затих.

И я, почувствовав облегчение, растекся по подушке.

– И все же не понимаю, - сказал я, язык слушался уже гораздо лучше, - даже магии всех магов не хватило бы на это.

– Так не дал мне договорить, - Лена так мягко упрекнула меня, что мне снова стало мучительно стыдно, что я заставил ее так переживать.

– Прости, - даже не знаю, за что я извинился: за то, что перебил, или за… за ночь двадцать четвертого.

– Была использована сила двух Темных Властелинов, - выдала Лена, бросив взгляд на свой живот.

Нет, ну честное слово, если бы руки меня слушались, я бы придушился.

– Как вы додумались? - восхищенно произнес я. - И как вообще вовремя узнали, что я собираюсь сделать.

– Спроси Стаса, - посоветовала Лена.

– А почему именно его? - не понял я.

– Потому что, - она вдруг расплылась в ослепительной улыбке, - ты все еще жив исключительно благодаря ему.

– Что? Что? Что? - я не понимал ровным счетом ничего.

– Сейчас его позову и позвоню твоей бабушке, - она стремительно поднялась и шагнула к двери.

– Стой! - остановил я ее, когда она уже взялась за ручку. - С бабушкой все нормально?

Ленка хмыкнула:

– Может, хоть сейчас не время думать о других больше, чем о себе самом? С ней все в порядке, она провела здесь вчера весь день, - она снова взялась за дверную ручку, но остановилась. - Знаешь, здесь все эти дни время от времени были все.

– Все?

– Все, - кивнула она. - Никогда не видела, чтобы у Захара было такое лицо. И, уж тем более, не думала, что мне придется увидеть, как плачет Кристина Темникова.

У меня ком встал в горле. Лена это поняла и на этот раз вышла, пообещав отсутствовать не долго. Без нее мне сразу стало пусто и одиноко, но это ощущение продлилось не больше минуты, потому что дверь распахнулась, а за ней… За ней я увидел людей, которые все эти семь дней переживали за меня, которые сделали невероятное - они вернули меня с того света. Стас, Захар, Акварель, Сырин, Водуница, Огнев, даже Почвин (ну надо же!).

Они о чем-то заспорили с Ильей, как раз оказавшимся рядом. Как я понял, ко мне хотели завалиться всей толпой, а доктор читал им лекцию о гигиене и покое больного. Наконец, дискуссия завершилась без кровопролития, хотя, Акварель, по-моему, была к этому весьма близка. В итоге в палату вошел один Стас, дверь за которым немедленно закрыли.

– Привет! - он улыбался от уха до уха.

– Привет.

Он перетащил стул от окна поближе к койке и устроился на нем. Теперь улыбка сбежала с его лица, а остался укор.

– Какого черта ты затеял все в одиночку? - спросил он.

– Нельзя было ждать, надо было скорее покончить с Кришной, - честно ответил я. - Но и ты, я смотрю, времени зря не терял, по-моему, тебя зауважали, - я кивнул на дверь.

Стас гордо приосанился.

– Ну-у, я попробовал вести себя, как ты.

– Это как? - поинтересовался я. - Ни во что не ставить начальство?