Витражи лесной столицы

– Нет, – похоронным тоном сообщила я. – Ты меня убила. Теперь я оживший мертвец и буду мстить тебе до конца жизни. Например, вот так. – и, пока она не успела сориентироваться, я резко села и вмазала ей той же подушкой.

Возмущения Кадии захлебнулись под этой атакой.

– Один-один! – резюмировала я, подавая ей ладонь для мирного рукопожатия. – И, аллилуйя, ты наконец-то встала!

– Ты чудовище, – скорбно покачала головой она. – Что тебе от меня вообще нужно в это воскресное утро?

– Мы с тобой собирались поехать на пляж и позагорать, ты забыла?

Судя по округлившимся глазам Мчащейся, она еще как забыла!..

– Ой-й-й! – Кад звонко шлепнула себя по лбу. – Точно!

Потом она скользнула взглядом по часам, висящим напротив кровати, и ахнула:

– Уже почти одиннадцать! Что же ты меня раньше не разбудила?

– Ты издеваешься, – скорее утвердительно, чем вопросительно, вздохнула я. – Я тут с девяти утра тусуюсь!

– Прямо тут? – она удивленно осмотрела комнату, как будто искала в ней признаки того, что ее чокнутая лучшая подружка (это я о себе, если что) бесновалась здесь, уже отчаявшись растолкать спящую горе-красавицу.

Я пояснила:

– Ну не прямо тут – в целом, в поместье Мчащихся. Сначала я пришла к тебе, напомнила о наших планах, аккуратно потыкала тебя пальчиком – ты спала, как улитка, у которой вместо раковины – одеяло (и не жарко тебе?). Потом сюда заглянула Герника и предложила мне выпить кофе перед тем, как приступать ко второму раунду побудки. Она явно чуяла, что это задачка не из легких!

– Да, я вчера поздно легла, – зевнула и потянулась Кад. – Вечером мы с братишками устроили спарринг, я разбила всех наголову, и, конечно же, никто из них не мог с этим смириться. Они требовали все новых и новых боев, и, пока Фрэндивар просто бесславно не отключился в районе трех часов ночи, мы так и мутузили друг друга в саду, к вящему ужасу матушки.

Я присвистнула.

Старшие братья Кадии – серьезные противники! Но с учетом того, что для них спорт – это просто хобби, ведь все они делают карьеру в политике, а вот сама Кад – профессиональный страж (хотя выглядит очень даже женственно), логично, что она их раскатала. Но все же представляю себе их негодование!..

– Ты продолжай, продолжай! – попросила подруга, садясь перед туалетным столиком и распуская косу, которую всегда заплетает на ночь. Иначе ее густые длинные кудри пшеничного цвета не получится расчесать даже при помощи заклинаний. – Герника позвала тебя пить кофе – и?..

– И я не смогла устоять. Ты знаешь: ради чашечки хорошего капучино я легко сверну с праведного пути.

– Вижу грешницу! – заявила Кад, и мы обе рассмеялись: всевозможные фразочки его высокопреосвященства Ноа де Винтервилля, крутящиеся вокруг грехов и грешников, плотно вошли в наш обиход с тех пор, как в прошлом году мы познакомились с этим воистину выдающимся человеком.

Я пересекла комнату и раздвинула балконные двери, выходящие в персиковый сад. Еще не успевший прокалиться летний воздух свежим потоком полился в комнату, заставляя приятные мурашки побежать у меня по рукам. В аккуратно подстриженной траве стрекотали кузнечики, в пионах деловито возились и жужжали шмели, за деревьями было видно садовницу, любовно подстригающую декоративные кусты можжевельника. Поместье Мчащихся было огромным, пожалуй, самым большим во всем Нижнем Закатном Квартале. Особняк насчитывал скромные два этажа, зато тянулся в разные стороны, будто смоляная жвачка: у каждого из детей Балатона (отца Кадии, который занимает должность Гласа Короля) было по своему флигелю, но все они соединялись с центральной частью. Внутри особняка можно было устраивать пробежки, и, ей-небо, ты бы наверняка нехило уставал, если бы решал обежать все зараз.

– В общем, Герника усадила меня во внутреннем дворике – у вас там, оказывается, есть совершенно очаровательный плетеный столик со стульями, спрятавшийся за сиреневым кустом возле фонтана.

– Серьезно? – удивилась Кад. – А я и не знала.

– Я пила кофе, прикидывая, как мне тебя все-таки разбудить, когда во дворик вышла твоя мама.

– О-о-о. Понятно! И как долго она продержала тебя в плену светских бесед? – Кадия закончила с прической, просто забрав волосы в низкий пучок, и пошлепала в ванную, где, не закрывая дверь, чтобы не прерывать мой рассказ, стала умываться.

По утрам она всегда бесстрашно плескала себе в лицо ледяной водой. Мне даже смотреть на нее было холодно.

– Всего-то четверть часа. Потом туда же вышел твой отец – в красном халате с вышитой на нем необъятной надписью «Моему любимому зайчику в годовщину свадьбы» и, конечно, мы все из-за этого ужасно смутились, и я поспешно сбежала под каким-то дурацким предлогом.

Кадия расхохоталась.

– О да, этот халат – семейная легенда. Отец его ужасно стесняется, но при этом любит.

– Думаю, многие здоровенные дядьки в душе мечтают о том, чтобы такая роскошная леди, как твоя мама, считала их «зайчиком», – задумчиво прикинула я. – Но об этом, конечно, не стоит знать остальным.