Витражи

В семье простой, в среде народной,
В хрущёвке шумно бытовой,
Для резвых чад вполне пригодной,
Простой рос мальчик рядовой.
Общенью он в кругах учился,
Где бесшабашный самобыт,
И часто тем отцу гордился,
Как в чём-то был успех добыт.
У старших на виду крутился,
Порой услуги проявлял,
В их круг мечтательно стремился:
Его успех в том вдохновлял.
А вечерами он уставший
С отцом в беседах засыпал.
В рассказы яркие вникавший,
Желаний возрастал накал.
Так детство голову кружило,
И жизнь казалась лишь игрой,
Но вдруг в то детское мерило
Вмешался случай роковой.
Ему опорой в счастье детском
Отец незыблемо стоял,
Да иногда в поступке дерзком
В поддержку чада восхвалял.
Он знал всегда, он был уверен:
Отец опора и скала,
И за спиной, он был заверен,
Стояла крепкая рука.
И вот в то детское сознанье
Ворвался вспышкой вдруг надлом,
Крушилось всё его познанье,
Всё изменилось вмиг кругом.
Не стало той былой опоры,
Не стало радости в глазах,
К слезам прибавились укоры
В приобретённых им азах.
И в одиночестве вздыханий
От беззащитности терпел,
Во сне былых воспоминаний
Не по годам малыш взрослел.
А вот и школа, октябрёнок
Под горн и песни Ильича
В строю державшийся утёнок
Уж редко вспоминал отца.
Дни окрылённые летели,
Искрились детские глаза,
Повсюду звёздочки блестели:
К мечтам под стягами вождя.
И в жизнь уверенной стезею
Широкой поступью шагал,
В путь к коммунизму, за идею
«Всегда готов!» рапортовал.
Уж школа, в радости событий,
Бал выпускной с костром, с зарёй,
Их в мир познаний и открытий
Одних оставила с мечтой.
Мир с распростёртыми руками,
Судьбы в нём выбор непростой:
К мечтам заоблачным крылами
Парить бы силе молодой.
Но век стремительный двадцатый
Свой бег спирали завершал,
Своей вершиной пик горбатый
Все достиженья разрушал.
И в тот период мир циничный,
Пока друг молод и герой,
В здоровье, в силе, энергичный,
Был призван Родиною в строй.
Со школьной парты он стремился,
Как каждый юноша, мечтал:
В моря, десантники просился,
И долг с желанием совпал.
Прошёл он жёсткий путь в десанте,
С песком и кровью пот глотал,
В берете, лентах, аксельбанте
Путь к выживанию впитал.
И в тайнах ветхости гражданской
Уже в раскладах не блуждал,
Характер, нрав его «афганский»
Уже в душе преобладал.
Теперь он скромности боялся
И счастье в опытах черпал,
Он быть на уровне старался
И ветра свой порыв поймал.
Пока за доллар суды бьются,
Закон немой, слепой, глухой,
Герой в крови мог окунуться
И властной управлять рукой.
Всё покупалось, продавалось,
Всех достояний шёл раздел,
Всё властью доллара решалось,
Вершил все действа беспредел.
Герой отважно наш сражался,
В штыки, подкопом крепость брал,
С победой в долларах купался
И в море остров покупал.
Его недвижимости сила
Как мотылька к костру влекла,
Их неизбежность всех косила,
Но цель слепила, флаг несла.
И вот достигнуто, свершилось.
Он сеть в офшорах укрепил,
Всё в обороте, всё крутилось,
Нулями в банках наследил.
Зимой ли, летом в Куршевеле,
Майами, Мексика, Дубай —
Всё совмещалось в бренном теле,
Где всесезонный земной рай.
И ждёт квартирка на Арбате,
В размерах метрика проста,
Понятно, что не каждой хате
Размеры заиметь мечта.
В пылу дизайнеры старались
Идею воссоздать творца,
И часто замыслы менялись
В аккордах строгого певца.
Все были учтены расклады,
Вся обстановка, как с холста,
И визитёрши были рады:
Всех дружно чмокали в уста.
Обновы шумно укреплялись,
Текла шампанского река,
Друзья и гости восторгались,
Придав тирадам огонька.
В антрактах золушки, павлины
В парах, расслабившись, «Клико»,
Былых ценителей малины
Богатство роскоши влекло:
Панно, мозаика, картины,
Вся в коже, в золоте пыльца,
Зал в обрамлении лепнины,
Достойно ханского дворца,
Где дни застольем украшают,
Где депозитная игра,
На платья кофе проливают,
И тает бадьями икра.
Сей быт пристрастно обживался,
Витал в покоях херувим,
В прекрасных золушек влюблялся,
Женою явно был томим.
Уже нуждался он в прислуге,
Иметь охрану помышлял,
Любил услужливых услуги
И перед ними щеголял.
Никто не спрашивал, откуда
Здесь счастья полные глаза,
Но все довольны в том, покуда
Героя не сразит гроза…