Vitrum Patrum (Житие Отцов)

святителя Григория Турского

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ ПРИМЕЧАНИЕ

В прибавление к двадцати главам “Жития Отцов”, писания святителя Григория содержат несколько иных жизнеописаний святых Галлии V-VI веков. Они представлены здесь в виде прибавления к полному тексту “Жития Отцов”.

Первое из этих житий — жизнеописание Святого, которого святитель Григорий знал лично, это святитель Сальвий Альбийский. Его житие, содержащееся в “Истории франков” (книга VII, 1 и V, 50) представляет один из классических примеров в христианской литературе — житие Святого, повидавшего само Небо и вернувшегося, чтобы рассказать об этом; его без сомнения можно поставить рядом с таким восточным святым, как блаженный Андрей Константинопольский, Христа ради юродивый.

21. Святитель Сальвий, ВИДЕВШИЙ ТАЙНЫ НЕБЕСНЫЕ

Память 10/23 сентября (+ 584)

Святитель Сальвий

Чувство почтения, которое я испытываю к нему, побуждает меня поведать о святителе Сальвии. Он, бывало, часто рассказывал, как, будучи мирянином и занимаясь земными делами, никогда не позволял себе попасться в ловушку дурных желаний, которые так часто заполняют умы молодых людей. Когда Дух Святой нашел место в его сердце, он отказался от борений мирской жизни и ушел в монастырь. Будучи посвящен Всемогущему Богу, понимал, что лучше в нищете служить Богу и жить в смирении пред Ним, нежели стремиться обладать богатством в этом преходящем мире. Он провел много лет в монастыре, подвизаясь согласно святоотеческому уставу.

Когда аббату этого монастыря пришло время умереть, Сальвий взял на себя обязанность заботиться о пропитании братии, ибо к тому времени достиг расцвета своих физических и умственных сил. Поскольку ему было дано такое послушание, то в его обязанности входило постоянно находиться с братией, чтобы поддерживать дисциплину, но вместо этого он стал еще больше уединяться и выбрал себе еще более отдаленную келью. После избрания аббатом он жил также аскетически, как прежде, посвящая все свое время молитве и чтению. Он был убежден, что ему более подобает оставаться в глуши среди монашеской братии, чем появляться на публике с тем, чтобы его чтили как аббата. Следуя своим убеждениям, он, попрощавшись с братией, стал отшельником и в уединении кельи своей предался еще большему воздержанию, чем прежде. В то же время старательно прилежал закону христианского милосердия, молясь обо всех, кто приходил к нему в монастырь, и щедро оделял их хлебом от приношений. Приходившие к нему с тяжелыми заболеваниями всегда уходили исцеленными.

Однажды, когда Сальвий лежал в постели, тяжело дыша, ослабленный высокой температурой, келья его внезапно наполнилась ярким светом, и стены, казалось, содрогнулись. Он воздел руки к небесам и со словами благодарности испустил дух. Монахи и с ними мать его с причитаниями вынесли из кельи его мертвое тело, обмыли его, одели и положили на носилки. Всю ночь они плакали и пели псалмы.

Когда пришло утро и все было готово для похорон, тело на носилках начало двигаться. Щеки Сальвия окрасились румянцем, он зашевелился, как бы просыпаясь от долгого сна, открыл глаза, воздел руки и заговорил: “О, Господи милосердный, зачем Ты сотворил сие со мной? Зачем решил Ты, что я должен вернуться в эту тьму, в которой мы обитаем на земле? Я бы гораздо счастливее был остаться там, в выси, с Тобой рядом, чем возобновлять свою безрадостную жизнь здесь, внизу”. Все, окружавшие его, ничего не понимали. Когда его спросили о значении свершившегося чуда, он ничего не ответил. Поднялся с носилок, не ощущая никаких последствий болезни, от которой прежде страдал, и три дня ничего не ел и не пил.

На третий день он призвал монахов и свою мать. “Дорогие мои, — сказал он, — послушайте то, что я вам скажу. Вы должны понять, что все, что вы видите в этом мире, не имеет совершенно никакой ценности. Все суета, как точно провозгласил пророк Соломон. Блажен тот, кто в этом земном существовании ведет себя так, что вознаграждается созерцанием Господа во всей славе Его на небесах”.