Вице-консул

— Моя мать стала красивой, пока я был в Аррасе. Венгерский любовник оставил нас на время одних, он прохаживается взад-вперед по дороге, замерз, окоченел, а я снова завожу все ту же песню: умоляю, оставь меня в Аррасе. Любовник возвращается, окоченевший. Моя мать говорит: выходит, много даешь детям или мало, все равно результат один? Он отвечает, что результат и вправду один, они ведь сами не понимают, чего хотят. Я ухожу.

— Куда?

— Куда хотите, месье; какая все-таки тоска!

— Точно. Вы так и не сказали, почему хотели остаться в пансионе, месье.

Он не отвечает на вопрос директора клуба. Директор наклоняется к нему и смелеет, смелеет, потому что, скорее всего, последние дни доживает вице-консул в Калькутте.

— А после Монфора, ну же, месье, одно словечко.

— Ничего, судьба, как говорит моя мать. Я варю на кухне яйцо всмятку и, наверно, размышляю, не помню о чем. Моя мать уезжает, директор. Она стоит у пианино в голубом платье и говорит: я хочу начать жизнь заново, а здесь, с тобой, во что я превращусь? Продавец грампластинок умер. Она осталась в Бресте. Тоже умерла. У меня есть тетка в квартале Малерб. В этом я уверен.

— Но о Лахоре, месье, одно словечко, ну же.

— О Лахоре? Я уже знаю, что делаю, директор.

— Поди пойми хоть что-нибудь в людях, месье.

— Тетка из Малерба ищет мне жену. Об этом я рассказывал? — Директор отвечает, что нет. — Она ищет мне жену.

— Вы не против?

— Нет. Она найдет мне жену, не уродину, скорее даже красивую, в вечернем платье. Как ее будут звать, я точно не знаю, но Николь, Николь Ноль вполне подойдет. Прибавление случится на первом году. Роды пройдут нормально. Вы представляете, директор?

— Представляю.

— Вот она читает во время родов Пруста — розовая в затрапезе розовой, с розовыми щечками. На ее лице написан испуг; глядя на меня, она боится, бедная гусыня из Нейи, белая гусыня.

— Вы ее любите?

— Расскажите мне об островах, директор.

Директор клуба рассказывает еще: что «Принц Уэльсский» похож на палубу океанского лайнера, что там всегда тень за тяжелыми гардинами, приглушающими свет. И прохладный плиточный пол. Есть пристань, можно взять напрокат шлюпку и прогуляться к другим островам. Когда штормит — вот как сегодня, ведь начинается пора летнего муссона, — остров полон птиц. Они сидят на манговых деревьях, пленницы острова.

— А что с вашим назначением? — спрашивает директор клуба.

— Думаю, на днях будут новости, — отвечает вице-консул.

— У вас есть предположения, куда?

— Думаю, это все-таки будет Бомбей. Мне представляется одна бесконечная фотография: я в шезлонге на берегу Оманского моря.

— И ничего больше, вам больше нечего мне сказать?

— Нечего, директор, нет.