Витте. Покушения, или Золотая Матильда

— Объяснять настроения в обществе только этим? Ошибка! Корни глубже гораздо. Они в нашем прошлом, в недостроенном здании Александра II, — оседлал он излюбленного конька. — Вот откуда желание свобод, самоуправления, общественного участия… Этого полицейскими мерами не остановить, все гораздо глубже, чем может казаться. — И в свою очередь позволил себе прямой выпад, не задумываясь о такте: — Движение не поддастся тому аппарату воздействия, что имеется в распоряжении министра внутренних дел!..

Вячеслав Константинович хотел было возразить, но Сергей Юльевич не позволил остановить себя. Досказал что хотел:

— В наши дни не считаться с общественным мнением? На кого же правительству опереться? На народ?! —Он махнул рукой с безнадежностью, — Есть одна серьезная почва — образованные классы! Власть должна пойти им навстречу — им, их движению. И — возглавить его! Я не вижу другого пути…

Плеве стал отвечать с усмешкой и с обычной своей невозмутимостью, мало–помалу теряя ее, однако. И ответ его оказался еще пространнее речи Витте:

— Я не спорю, что движение глубже, чем многие думают. Я согласен, что корни его в прошлом. И что нам грозят немалые потрясения, допускаю. Но мы обязаны ставить преграды этому, а не плыть по течению. Нет, конечно, не ваши комитеты вызывают брожение. Но они арена для его проявлений!.. Помилуй Бог, произойдет революция, она будет не такая, как на Западе. Не народ поднимется и не войско, наш народ и армия, видит Бог, за царя. Революция будет искусственной, поднятой как раз образованными, интеллигентами. Их-то цель — свергнуть власть, чтобы самим сесть на ее место…

Он немного передохнул, ковыряя остывшее блюдо, а Сергею Юльевичу вспомнилась сентенция царская, что следовало бы приказать Академии наук вовсе вычеркнуть противное слово «интеллигент» из русского словаря.

Ну а Плеве между тем продолжал:

— А случись так, не смогут они возглавить движение потому хотя бы, что окажется выдано множество векселей, и, чтобы по ним заплатить, придется идти на любые уступки. Так что, встав во главе, очутятся на деле в хвосте. И свалятся со всеми своими утопиями, краснобаи, говоруны, граммофоны… И тогда… — Вячеслав Константинович высоко поднял вилку и зловеще ткнул ею в направлении оппонента, — из подполья появятся жаждущие погибели России преступники с евреями во главе. А что будет тогда?! — И не стал ждать ответа на вопрос, риторически заданный. — Их поход на бюрократию, поймите, лишь лозунг, прикрывающий цель, повторяю, что цель их — разрушить самодержавие. Нет двух мнений, что реформы нужны, но только не этим путем. А содействуя, помогая правительству. У него традиции, опыт, умение управлять. Вам ли должен я, Сергей Юльевич, напоминать, что все наши реформы шли сверху. Нет, всякую игру в конституцию следует пресекать в корне!.. Вы же сами живой пример, чего может добиться талантливый и энергичный министр безо всяких там конституций…

Последнее замечание отчасти смягчило Сергея Юльевича.

— Во многом вы совершенно правы, — почти миролюбиво проговорил он. — Но я-то утверждаю другое. Правительство, самодержавное или нет, нуждается прежде всего в сочувствии, в содействии общества. А этого, согласитесь, не существует сейчас. Значит, надо добиваться такого сочувствия — но не репрессивными же, Вячеслав Константинович, мерами! Вот что я утверждал… и утверждать продолжаю: большинство революций оттого происходит, что правительство вовремя не удовлетворяет назревших потребностей!.. Назревших и даже зреющих.

Для спора о Дальнем Востоке в тот раз уже не осталось ни времени, ни охоты.

…А Сельскохозяйственное совещание с его комитетами все-таки пережило своего гонителя. Ненадолго, впрочем. В марте девятьсот пятого управляющий делами совещания Шипов неожиданно сообщил Сергею Юльевичу по телефону, что совещание решено закрыть.

— Как? Каким образом? По какой причине? — изумился Сергей Юльевич.

— Как революционный клуб! —ответствовал Иван Павлович Шипов в телефонную трубку.

Воистину у страха глаза велики.

Плеве, царствие ему небесное, не было, но в целости и сохранности оставалась бессмертная высшая полиция, каковая, помимо всего прочего, усматривала в сельской общине, в этом стадном устройстве крестьянского быта, гарантию существующего порядка.

Глупцы! Когда бы совещанию дали закончить работу, многого, что произошло потом, не случилось бы. Сергей Юльевич был в том убежден. Крестьянство не оказалось бы так взбаламучено революцией, и множества иллюминаций, скорее всего, не состоялось бы, в итоге жизнь сотен, если не тысяч, людей была бы сохранена.

Вместо этого довели Россию до смуты.

Заварили, безумцы, кашу. А расхлебывать кому выпало?

Ему и выпало, Сергею Юльевичу графу Витте!..

Часть вторая ДЕЛО № 1 О НАЙДЕННЫХ СНАРЯДАХ В ДОМЕ ГРАФА ВИТТЕ (продолжение)

1. На другое утро