Вьюга

Калеб попал в ту же ловушку, в которой оказывались отцы всех времен. Считая свою дочь ребенком, он не мог и представить себе, что его маленькое золотко думает о мужчинах! Или, что мужчины уже кладут глаз на это невинное дитя. Он был бы весьма шокирован, если бы прочел мысли Виллему. Не тем, что эти мысли появились у дочери, они пока еще были абсолютно чистыми. Виллему преследовала неясная идея о взаимной любви между ней и Эльдаром из Черного леса. О том, как симпатия душ сводит их вместе, как они будут сидеть вместе, она на его руках. О-о! Какими сильными они должны быть! И они смогут говорить обо всем; она будет доверять ему свои мечты, свои стремления в жизни, а он позволит ей участвовать в его мыслях. И может быть, может быть, он пожелает… нет, сначала он будет ласкать ее волосы, они ему понравятся, потому что они красивы, а она будет смотреть вверх в его голубые глаза, которые будут тепло улыбаться ей. А потом… потом он поцелует ее.

При мысли о чудесном поцелуе Виллему трепетно вздохнула.

О том, что будет дальше, она никогда не думала. Не размышляла над тем, что любовные отношения могут заключать в себе и нечто большее.

Если б он только мог проявить к ней больший интерес! Она чувствовала себя выброшенной в холодный мир, когда он не хотел интересоваться ею.

На следующее утро она еще издалека увидела, что конюшня поднялась заново. Крыша была почти готова.

Видимо, люди работали до поздней ночи.

С покрасневшими от ожидания щеками она вошла во двор.

Мужчины стояли одной группой и разговаривали. Эльдара не было.

– Что случилось? – спросила она. Никлас ответил:

– Вчера вечером убили одного из работников Гростенсхольма. Одного из тех, кто стрелял по ворам в то утро, ты помнишь. Он лежал мертвый в можжевельнике на горе, что поднимается над Элистрандом. Другой обвинил в убийстве Эльдара. Они вчера поздно вечером возвращались с моря, где ставили верши. По дороге к морю на фоне неба видели силуэт Эльдара. Он стоял и смотрел на Элистранд. Когда же они возвращались, то один ушел вперед, а другой поотстал и на дороге обнаружил своего товарища мертвым. Тот лежал с ножом в спине. С ножом Эльдара.

Никогда она не видела, чтобы цвета осеннего дня были такими пронзительно четкими! Она могла слышать громкие голоса мужчин в пустоте двора, она могла ощутить малейший треск в траве, когда ломалась замерзшая соломинка.

Единственная разумная мысль, пришедшая ей в голову.

– Оставить свой нож на месте преступления? Это же глупость!

– Да, непонятно. – Оцепенение не покидало ее.

– А где Эльдар сейчас?

– Бежал в леса. Фогд и его люди отправились за ним.

Никлас отошел и стал разговаривать с другими, а Виллему осталась стоять посреди двора, окруженная невыносимым, прозрачным как стекло воздухом.

Она была почти парализована, а мысли неслись в ее голове словно шумящий водопад. Она была не в состоянии отличить одну от другой, их было такое множество и приходили они одновременно. Сомнение…

Он не делал этого, не делал. Это ложь, ложь! Страх… Подумай… О?.. Неужели правда? Нет, этого не может быть, он же мой!

Удивительный аргумент, но в этот момент Виллему не могла мыслить логически. И за всем этим крылось бездонное горе. И даже хуже, подстрекающая радость. Около Элистранда? Эльдар стоял и смотрел на Элистранд!

Хотел видеть ее? Виллему?

От хаоса в голове на глазах ее появились слезы.

Грудь заболела от всего, что свалилось на нее в течение нескольких минут. Она хотела, чтобы время пошло вспять до того прекрасного момента, когда она пришла в Липовую аллею и думала, что возможно увидит его.

Теперь все в прошлом. Все!

Эльдар – убийца? Она не верила в это. Зачем ему убивать работника Гростенхольма? Даже если это тот, кто ранил его и убил его родственника утром того дня, когда они попытались украсть продукты в поместье.

Кровная месть.

«Нет, не Эльдар! Никогда раньше кровной мести не было. Жители хутора Черный лес ненавидели их, угрожали им, но никогда ничего против их не предпринимали. А сейчас один из них убит. Один из людей Гростенсхольма.

«Нет, нет, нет! – твердила она. – Для Эльдара это не причина! Но почему, почему?»

Она скоро получила ответ. Чтобы переговорить с Никласом из Гростенсхольма пришла Ирмелин. Виллему сразу вцепилась в нее.

– Это правда? Что ваш работник убит? И что убил его Эльдар?

Ирмелин удивленно взглянула в ее дикие глаза.

– Не принимай близко к сердцу смерть этого человека, – сказала она. – Они оба доставляли нам много хлопот, люди опасные!

Не о работнике беспокоилась Виллему.

– Я не верю, что это сделал Эльдар. Он не такой. Он не питал к нам ненависти.

Человек становится слеп, защищая своего любимого.

– Может быть, – согласилась Ирмелин. – Но, ты помнишь, что эти двое пришли к нам из поместья Воллер. Их оттуда выгнали, а отец питает слабость к несчастным.

От Воллеров? Она снова ощутила трепетную дрожь воздуха, характерную для ясных осенних дней. Рябина вдали на обочине сверкала кроваво-красными ягодами. Вверху на холме деревья были покрыты белым инеем.