Вьющиеся розы

— Не у меня, — усмехнулся Стив, — а у сока апельсинов с пряностями.

— А что едят настоящие майамцы и майамки, когда они проголодаются? — невинно поинтересовалась Дорис.

— О, — поднял брови Стив, — они, наверное, едят какие-нибудь морепродукты. У тебя нет на них аллергии?

— Нет. Хочешь, я тебе помогу? — Дорис отодвинула простыню и осторожно начала приподнимать столик.

— Куда?! — возмутился Стив. — Хочешь испортить весь терапевтический эффект «теквесты»? С твоей микроволновкой мы давно на «ты».

Через несколько минут Дорис чистила королевские креветки. Стив, как и все, за что он брался, приготовил их превосходно. Сочное, непереваренное мясо креветок нужно было обмакивать в кисло-сладкий соус из смеси сока лайма, приправ и соевого соуса.

А потом они пили маленькими глотками острый «эверглейдс». Стив сказал, что назвал его в честь одного из самых красивых мест, где ему довелось побывать.

— Представляешь, огромные стволы, которые уходят в воду. Красные, черные, беловатые. От них под самыми причудливыми углами расходятся ветви, которые образуют вязь переплетений и через некоторое время тоже уходят под воду. Только это не ветви, а корни. Многоцветное переплетение корней. И теплая вода внизу.

— Мангровый лес? — спросила, расширяя глаза, Дорис.

— Да. Самый настоящий лес. Природная Венеция. Или миниатюрный потомок Мирового древа, где по корням, стволам и ветвям разгуливают самые разные животные и птицы. Как тебе, например, встретить на красноватом корне над водой пушистую пуму? Смотрит на тебя в упор своими дикими кошачьими глазами и раздумывает, а достаточно ли ты хорош для того, чтобы стать ее обедом. Потом решает, что, пожалуй, крупноват, да и пахнешь слишком резко, и бесшумной неторопливой походкой удаляется по своим, пумьим, делам.

А под твоими ногами, в зарослях, которые покрыты толщей воды, сидит аллигатор. Вот он-то уж точно уверен, что очень рад тебя видеть. Только по ветвям, бедняга, бегать не умеет.

Дорис прыснула. Стив усмехнулся и поставил на освободившийся столик свой ноутбук.

— Вот, смотри. У меня есть несколько фото. К сожалению, не аллигатор и не пума. Но тоже красивые.

У Дорис перехватило дыхание. На узловатом черном стволе рассыпались пунцовые орхидеи. Изысканнейшие обводы лепестков, жемчужно-алые переливы красок.

Она была так увлечена, что не заметила, как Стивен встал.

— Дорис, — тихо позвал он.

Она несколько мгновений не могла понять, то ли сама попала в зеленую реальность Эверглейдса, то ли кусочек заповедного леса оказался у нее в руках. Орхидея. Такая же пунцовая орхидея в маленькой коробочке.

— Это тебе. Чтобы радостнее было выздоравливать.

Потом Дорис отдыхала, а Стив работал, сосредоточенно щелкая по клавишам ноутбука и время от времени выходя с телефоном в гостиную, чтобы отдать распоряжения Мэдлен или узнать последние сводки от начальников младших подразделений.

Обедали привезенной на заказ пиццей и смотрели какой-то старый фильм из коллекции Дорис.

День прошел светло и незаметно. И когда вечер с его бархатной синевой и пением цикад окутал маленький домик Дорис, оба почувствовали, что приходит пора расставаться. И каждый постарался оттянуть этот момент как мог.

— Кто-нибудь говорил, что тебе удивительно приятно дарить подарки? — Стив аккуратно устраивал на журнальном столике, придвинутом к кровати, коробочку с орхидеей.

— Нет. О чем ты?

— Ни о чем, а о ком. О тебе. — Он откинулся на спинку стула, задумчиво глядя на Дорис.

— Хватит меня смущать, — попыталась перевести в шутку она.

— Хватит смущаться, — ей в тон парировал он. — Я серьезно. Ты никогда не замечала, что одним людям хочется дарить подарки, потому что они их принимают с благодарностью и искренним теплом, а другие всегда ждут от тебя чего-то еще, все время находят повод для недовольства и желчных замечаний.

— Не знаю, может быть. — Дорис пожала плечами. — Никогда не обращала внимания.

— А есть еще другой вариант, тоже отталкивающий и не дающий делать подарки искренне и без оглядки. Это когда в каждом твоем движении видят корыстный умысел: ты подарил мне цветы, значит, хочешь сделать меня должной. И тогда от тебя стараются откупиться, делая подарки значительно более дорогие и респектабельные. Либо подозрительно смотрят на тебя — уж не собираешься ли ты этими своими орхидеями сказать, что перед тобой всего лишь слабая зависимая женщина.

— А ты хотел бы, чтобы рядом с тобой женщина была слабой и зависимой? — поддела его Дорис.

— Я хотел бы, — жестко ответил Стив, — чтобы рядом со мной был живой человек, а не бездушная маска.

Дорис молчала, задумчиво теребя уголок махровой простыни.

— Послушай, Дорис, когда я дарю тебе цветы, ты удивляешься и радуешься им так, словно они выросли у тебя на глазах прямо из кирпичной стены. И мне хочется тебя удивлять и радовать снова и снова. Понимаешь?

— Понимаю, — торопливо кивнула Дорис. Еще немного — и разговор станет слишком личным, поэтому она поспешила сменить тему. — Расскажи мне еще про Майами, пожалуйста.