ВьЮжная Америка

Дело сделано, можно выпить пива. Какая прелесть, в киоске мой любимый «Белый медведь», да еще и вполовину дешевле, чем в Москве. Богота предрасполагает к длинным неспешным прогулкам. На тротуарах почти пусто, но и автомобили не так назойливы и держатся не так кучно, как в Кито. Вероятно, здесь для них больше пространства. Ни гари, ни даже просто запаха бензина в воздухе нет. Плоская гора действует как вентиляционное устройство — ветры отражаются от нее и уносят с собой все атмосферные нечистоты. Я думаю, что на таком воздухе можно прожить сто лет.

Улицы Боготы все же ничем не напоминают Минводы, Ессентуки и тому подобное. Во-первых, они очень уж тщательно ухожены, во-вторых, то и дело на пути встречаются густые тенистые скверы и микропарки.

Колумбийцы, очевидно, в какой-то степени друиды: они любят дерево и помогают ему выжить в урбанистическом бетоне. Мы зашли в один такой сквер — папоротник по пояс, но не сорняком растет, а чувствуется ласковая рука садовника. Сосны излучают душистую сырость, шмель пытается что-то высосать из бледных цветов ромашки, под огромной колючей мясистой лапой сосны — холодная как лед деревянная скамейка поблескивает каплями росы. Значит, здесь только что побывал туман.

Романтично, особенно если иметь в виду, что скверик этот в сотне шагов от центральных улиц. Кто здесь целуется на этой скамейке по ночам? Кажется, что никто: над гладкими рейками не поработал перочинный ножик, и нет там ничьих знаков любви в виде банальных сердец или надписей «Хорхэ плюс Розалиа равняется амор».

Но вот мы оказываемся в действительно шумном месте. И сразу же прямо в руки сваливается подарок судьбы — компьютерный центр. Я перешагиваю порог, и сердце мое радуется, исполняя победные песни. Увы, в Кито нет ничего такого подобного. Компьютерных магазинчиков полно, а вот с центром как-то проглядели, не удосужились. В Боготе же — рай. Я в восхищении брожу по залам — что-то в них напоминает мне сингапурский «Сим-Лим». Попроще, конечно, «Сим-Лим» — это вообще сказочный сон, но и здесь тоже неплохо.

Как-то в Сингапуре я «экскурсоводствовал», водя по городу одного советского паренька, инженера-цифровика, немного поработавшего по приглашению компьютерной компании. Когда он попал в «Сим-Лим», когда он истоптал там свои сандалии, когда на третьем часу эйфории где-то на минус пятом, наверное, этаже, глубоко под землей, мы дошли до последнего, тысячного магазина, в котором не было уже ничего, кроме бесчисленных мотков проволоки и кабелей всех мыслимых видов и сечений, он вдруг признался мне, что не желает выходить на поверхность. Он был готов век вековать там, в подвалах «Сим-Лима», потому что не было для него ничего слаще, чем видеть россыпи компьютерных и радиодрагоценностей. Для него это был и рай, и ад, и смысл земной жизни одновременно.

Нет, колумбийский компьютерный центр — это не «Сим-Лим», и не нужно себя обманывать. Здесь всего поменьше, все как бы сжато, применительно к местным условиям, но я был рад, по-настоящему рад. Хотелось если не навсегда, то уж хотя бы на день остаться здесь, среди витрин и стеллажей. Это сродни маленькому сумасшествию — я не собираюсь ничего покупать, мне не нужно, однако такое обилие родственного душе товара действует совершенно наркотически.

Компьютер, кокаин, камбьяр

Я хожу с калькулятором в оттопыренной руке, мой большой палец непрестанно жмет на кнопочки — перевожу песо в «зелень», «зелень» в сукры, сукры в рубли, рубли в сингапурские доллары. Все дешево, но что самое интригующее — продавцы уступают в цене с удовольствием. Я тоже не отказываю себе в наслаждении торговаться. Хотя, как я уже сказал, покупать мне вроде бы ничего и не нужно. Да и денег с собой почти нет. Говорю по-английски:

— Это «Вестерн дижитал»?

— Да?

— Какая емкость?

— Вот эти по одному, эти по полтора и те — по два с половиной.

— Полтора почем?

— Подвести двадцать, а расширенные — двести сорок.

— А если расширенные за двести?

— Нет, не могу. За двести двадцать — хорошо.

— Ладно, а не расширенный, но за сто восемьдесят?

— Мало, сто девяносто пять.

— Сколько?

— Э-э… Сто девяносто.

— Сто восемьдесят пять.

— Согласен.

— Хорошо, я к вам еще подойду.

— Ну, отдам за сто восемьдесят. Не расширенный.

— А расширенный?

— Сто девяносто.

— Нет, я позже подойду, через полчаса.

— Сто восемьдесят пять.

— Через двадцать минут вернусь.

— Сто восемьдесят два.

— Спасибо, я позже…

Едва удается оторваться. Но не покидает радостная мысль, что всего за две минуты примитивного диалога мне удалось сбросить с двухсот сорока до ста восьмидесяти двух. Пятьдесят восемь долларов я еще никогда не находил на дороге. И вообще, приятно торговаться, даже если ты ничего не покупаешь.

Зачем я это делаю? Чтобы прощупать цены, конечно же. Мало ли чем придется заниматься в Эквадоре. Кто знает, быть может, в один прекрасный день я начну летать Кито — Богота — Кито регулярным образом и привозить чемоданы, плотно набитые компьютерным железом. Знать цену — важнейший пункт любого бизнес-расчета. И я хожу и торгуюсь. Дешево, иногда до смешного.