Вива Гевара!

Мендоза улыбнулся, обнажив зубы, от которых упал бы в обморок самый закаленный дантист. Его дыхание могло бы запросто убить навозную муху на расстоянии десяти метров.

– Ты куда-то спешишь, гринго?

Вот это уже звучало невежливо: «гринго» было презрительным словом, которым в Южной Америке называли белых.

– Нет, но от вас воняет, – спокойно ответил Малко. – Мне уже не терпится выйти на свежий воздух.

Мендоза побледнел от злости, сунул руку под сиденье и вытащил длинноствольный «люгер».

– Ты бы лучше помолчал, гринго. Не то подохнешь раньше времени.

«Бентли» резко свернул влево и запрыгал на ухабах: они свернули на грунтовую дорогу. Вскоре женщина остановила машину, обошла ее и открыла дверцу со стороны Мендозы, стараясь держаться в стороне.

– Опусти свое стекло, гринго, и посмотри, что за ним.

Малко подчинился и увидел, что машина стоит у крутого обрыва, усыпанного мусором и гнильем. В нескольких сотнях метров внизу виднелись яркие полосы фар автомобилей, ехавших по шоссе Ла Гиара-Каракас. Небо было светлым от городских огней, и австриец увидел в нем множество больших птиц.

«Грифы», – подумал Малко.

Несколько стервятников сидели на краю обрыва и рылись в отвратительных отбросах.

Малко невольно поежился.

– Видел? – спросила незнакомка. – Мы на городской свалке. Здесь живут сотни оборванцев, и ни один из них не любит полицию. Стоит мне пообещать им десять реалов, и они разрежут тебя на куски да еще спасибо скажут. Так что на помощь не надейся. Я задам тебе несколько вопросов. Если откажешься отвечать, пеняй на себя.

Малко отчаянно пытался сообразить, где он допустил ошибку, и теперь проклинал себя за свою беспечность: в Латинской Америке трудно что-либо долго скрывать...

– Кто вы? – спросил он.

– Я Эсперенца.

Она сняла темные очки и платок, а затем наклонилась к машине. Малко сразу узнал девушку, открывшую ему дверь в доме номер 318 по проспекту Франциско Миранды. Сейчас ее карие глаза смотрели на австрийца без тени прежней доброжелательности.

– Кто ты такой? – спросила она. – И как сюда попал? Только не вздумай врать!

Малко старался забыть об упирающемся ему в бок «люгере» и пытался не выдать своего волнения.

– Меня зовут Янош Плана. Я из Чехословакии. Две недели назад приехал на Кубу, чтобы помочь в уборке урожая, а заодно и подучить испанский. Мой отец воевал в Испании, в интернациональных бригадах. Он-то и начал учить меня этому языку.

– Чем ты занимался в Чехословакии?

– Работал поваром. Но мне хотелось посмотреть на мир и хоть чем-нибудь помочь Кубе. Поэтому я записался добровольцем на уборку сахарного тростника. В Гаване со мной связались люди, которые спросили, готов ли я на риск.

– Почему ты согласился?

Малко улыбнулся.

– Уборка тростника – скучноватое дело... Семьи у меня нет, а рисковать я люблю.

Он замолчал, и с минуту был слышен только шум проезжавших внизу машин. Малко понимал, что здесь они могут его совершенно безнаказанно застрелить, и никто ничего не узнает. Тошнотворный запах свалки напоминал дыхание смерти...

– Почему ты приехал один?

Малко рассказал о «Маракае» и о том, как утонул его напарник.

Эсперенца внимательно слушала, подперев подбородок рукой и не сводя с Малко темных глаз.

– Как звали твоего, напарника?

– Карлос. Я знаю только его имя. Больше нам ничего не сказали: очевидно, из осторожности.

Последовала еще одна долгая пауза.

– Вы должны были привезти нам кое-какие вещи, – заметила Эсперенца. – Где они?

– На дне моря. Все находилось в лодке. Я уже говорил, что сам еле спасся.

– В каком месте вы выбрались на берег?

Малко рассказал обо всем, стараясь вспомнить мельчайшие подробности своего спасения, и почувствовал, что Эсперенца колеблется.

– Какие инструкции вы получили?

– Я – никаких. Все знал Карлос. Он должен был ввести меня в курс дела, но успел сообщить только адрес и пароль.

– Оружие у вас есть?

– Мой пистолет остался в чемодане.

Мендоза злобно ухмыльнулся, вытащил из-под сиденья пистолет Малко и протянул его девушке. Она внимательно осмотрела оружие, вынула обойму, оттянула затвор и, не увидев ни номера, ни клейма, спросила:

– Откуда у вас этот пистолет?

– Я получил его от человека, который готовил меня к отправке на Кубе. Кажется, пистолет нашли у убитого американского агента. Калибр 38.

Эсперенца задумчиво взвесила оружие на ладони и положила его на пол машины.

– Вам говорили, кто возглавляет Отряд народного сопротивления?

– Нет.

– Я, – не без гордости сообщила Эсперенца. – Мне и предстоит принять окончательное решение. Мы вас действительно ждали: кубинцы нас предупредили. Но... – Она повернулась к Мендозе. – Что ты о нем думаешь?

– Это поганый предатель, которому платят гринго. Он лжет. Не был он ни на Кубе, ни на «Маракае». Работает на американцев...

Эсперенца не сводила с Малко глаз. Австриец чувствовал, что она в нерешительности: у нее нет никаких веских доказательств – ни в пользу Малко, ни против него. А проверка займет несколько недель... Куба ведь не близко. Внезапно по едва заметной перемене в ее лице Малко понял, что Эсперенца приняла решение. И совсем не то, на которое он надеялся.