Viva la Doppelg"anger, или Слава Доппельгангеру (СИ)

— Но… Но… Ты не понимаешь меня! Никто не понимает! — вдруг вскрикнула она, сжала кулаки и повернулась на Лешую. В этот момент её не волновала возможная реакция богини, насколько бы яростной та ни могла быть. Это была отчаянная атака, о проведении которой жалеешь после, но никогда — в моменте. — Вы все здесь… Другие!

Ещё до того, как она успела получить ответ, Чапыжка вырвалась из объятий Лешей и указала рукой на прекратившую игру свиту. Их явно заинтересовали крики, и девчонки с любопытством развернулись на ковре, впрочем, не выражая ни капли страха на лице.

— Они жили в своих счастливых семьях, обычными детьми! К тому же, они, они почти в два раза младше меня! — Вельзевула чуть ли не захлебывалась словами, множество мух почувствовало изменение в настроении хозяйки и стало кружиться облаком по комнате. Навязчивое жужжание будто бы стало эхом слов Чапыжки.

— А ты… А ты, — не растеряв запала, девочка обернулась к Лешей. Та продолжала пялиться на неё взглядом, не выражающим эмоций. — Ты вообще из знати, сейчас выйдешь замуж за мажора, а я? Останусь совершенно одна, потому что кто я такая, обычная мутантка, которая даже за силу не ценится, так, немного почесать чужую потребность… Я не знаю, потребность иметь детей!

Чапыжка почувствовала, как глаза увлажнились, и одновременно с этим дрогнул её голос. Мухи продолжили летать по комнате агрессивной кучей, но сильно замедлились, будто лишились половины крыльев. Свита же впервые за долгое время выглядела озадаченной — ну а как ещё, если они так долго думали, что госпожа чувствует себя прекрасно? А Вельзевула чувствовала себя как угодно, но не прекрасно. Признание, наконец, вылетело из её уст, словно река прорвала плотину, но стало ли ей легче? Вряд ли, ведь этого было мало…

— Ты ошиблась по нескольким пунктам, — Лешая слабо вздохнула и направила взгляд перед собой. Обе её руки легли на спинку дивана так, что вниз свисали только кисти. — Во-первых, это не я выхожу замуж за мажора, а мажор женится на мне. А во-вторых… Как это вообще может меня описывать?

Богиня прикрыла веки и продолжила вещать, пока её дочь боролась со слезами и контролем над мухами.

— Знаешь ли, я тоже проживаю жизнь уже не первую, а души во мне готовы поделиться воспоминаниями о детстве любой степени мрачности. Я не преуменьшаю тяжесть твоего бытия, однако тебе стоит поверить мне — моё прошлое далеко от радостного. Впрочем, как и настоящее с ближайшим будущим.

Лешая покачала головой.

— А люди все в своей подкорке… Одинаковые. Мажоры, средний класс, крестьяне. Испытываем одинаковые эмоции, чувства. Если, конечно, не болеем ничем, — она вдруг улыбнулась и снова обратила внимание на дочку. Чапыжка почувствовала, как тёплые руки богини дотронулись до её бока и начали щекотать. — Но мы же обе не психопатки, да?

Богиня явно знала, как надавить на слабые точки в организме Вельзевулы, потому что щекотка не могла не спровоцировать смех, а смех плохо сочетался с грустью. Чапыжка дернулась в сторону, чтобы избежать пытки, но Лешая усилила натиск и придвинулась ближе к дочери. В результате нападения девочка всё же была вынуждена улыбнуться, несмотря на все попытки отбиться.

— Я ведь тоже из не из верхов, — щекотка продолжалась, а Чапыжке становилось всё труднее и труднее сдерживать хохот. — Хочешь докажу?

— Хо… Хо-хо… Хочу! — из-за возни с Лешей девочка практически перестала задумываться над её словами. Что-то в их столь простом взаимодействии успокаивало больное сердце Повелительницы мух, смазывало его бальзамом. И она… Была рада забыться в этом смехе, небольшой близости с той, кто называла себя её матерью. Потому что девочка чувствовала, как те когти… Впервые за долгое время ослабили хватку.

— Тогда сиди и жди! — так же быстро, как началась атака, она и прекратилась, а Лешая моментально приняла вертикальное положение. Пальцем богиня ткнула в прохлаждающийся на ковре квартет. — А вы! Быстро защекотали госпожу до смерти! Если она будет жива к моему возвращению, лично научу вас рыгать мухами вместо неё!

Передав важный приказ, богиня сорвалась с места и покинула комнату. После хлопка дверью ещё какое-то время в помещении царило молчание, разбавленное жужжанием мух, но свита быстро пришла в себя. Они одновременно вскочили с пола.

— Это кто здесь «другие»? — Иренка откинула чёлку от лица и демонстративно похрустела пальцами.

— И у кого это было счастливое детство?! — ударила кулаком о ладонь одна из близняшек.

— Мы чего-то не знаем? — вторила ей другая.

— Да! Чего это мы не знаем? Два плюс два это четыре! — невпопад добавила третья.

Несмотря на некую комичность, Чапыжка почувствовала искренний страх, потому что свита приближалась к ней настолько угрожающе, насколько угрожающе могли приближаться четыре ребёнка, не вошедших в пубертат. А это было крайне угрожающе!

— Стойте, ха-ха! — всё ещё вытирала слёзы после щекотки Лешей Вельзевула! — Не смейте подходить ко мне! Это приказ!

Не помогло.

— Мы следуем субординации! Лешая выше в иерархии! — сказала Иренка, напрыгивая на Чапыжку.