Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ)

Витра описала пологую дугу, после чего вышла из неё в короткое пике на руку Даркена. Ей нравилось, что тот не особо-то дёргался после того, как птица таким образом наваливалась на живой насест всем весом с разгону.

— Я с посланием от твоей сестры.

— Вещай, — горделиво поднял подбородок “номер один”.

Морозница набрала воздуху в грудь, зажмурилась, а затем выдала, что было мощи:

— Где ты шляешься, братик-дурак, мне одиноко!

— О, Семеро, — прикрыл лицо ладонью Дарк.

Его партнёры по игре в мяч все рассмеялись. Даже Виктор, и тот позволил себе короткое “хохо”.

— Такова селяви.

— Твоя свобода закончилась вчера!

— Это кара за мою почти целую пачку орешков.

Даркен беззлобно показал товарищам неприличный жест.

— Друзья ещё называются. Злые вы. Уйду я от вас.

— Скатертью по хребтине!

— Каблук!

“Номер один” улыбнулся им.

— Нет. Просто заботливый старший брат. Девочки таких любят.

От этих типично пацанских насмешек на душе стало тепло. Почти даже удалось забыть о том, что за беда ожидает впереди.

Даркен двинул к дому. Взор его вновь был обращён к небу. Он был не уверен, кажется ли это ему или вправду облаков стало чуть больше, а сами они обрели тяжесть, какой всего полчаса назад не наблюдалось.

Иронично. Небеса были главным ориентиром в вопросе предсказания дальнейших действий Перловки. И пусть они могли менее чем за минуту полностью сменить своё настроение, какую-никакую связь, всё же, давали. В конце концов, Тёмная Лешая не отличалась особой стабильностью, необходимой для идеального контроля эмоций.

И именно поэтому ласковое солнце казалось столь фальшивым, наверное. Ведь это не ему, не Даркену оно светит своими лучами. Оно отмечало будущее, что зрит для себя Перловка.

А её безоблачное грядущее для всех жителей Праги — хтонова бездна.

— А я — её страж…

— Что? — не поняла Морозница.

Даркен мотнул головой.

— Я это вслух сказал?

— Возможно, — хитро прищурилась девоглавая птица.

“Номер один” хищно усмехнулся.

— Ах ты, ехидная дрянь…

— Ну я же витра. Витра обязана быть ехидной дрянью. За это меня и любят.

— Аргумент.

— Так о чём ты говорил?

— О том, что я идиот, который много на себя берёт.

— За это тебя и любят, Даркен Маллой. За то, что ты много на себя берёшь. Но, кажется, до этого момента ты вытягивал.

— До этого момента я всего лишь подставлял плечо Броне, моя дорогая ехидная дрянь. И даже в этом состоянии я показал себя плохо.

— Разве?

— Она постоянно оступалась и падала. Её личность буквально разбита на осколки…

— Но падала она тогда, когда это уже не критично. Выполняла задачу, а потом — мордой в асфальт.

— Больше ей падать нельзя, — мотнул головой Даркен. — А это значит, что я должен выйти в полный рост и всё сделать сам. Так, чтобы ей даже не пришлось подыматься…

— Или просыпаться?

Молодой человек не сдержался от улыбки.

— Или просыпаться. Она, кстати, так и не открыла глаза?

— Нет. В храме очень надеялись на то, что она очнётся, но… Илега и твоя будущая тёща сейчас вынуждены облачать в свадебное платье безжизненное тело.

— Так даже лучше, — кивнул Дарк. — Не люблю, когда тёплая и дышит.

Шутки шутками, а на деле, молодой человек надеялся, что Броня и правда не очнётся. Опыт предыдущего раза показывал, что богиня вполне способна решительно оттолкнуть от себя ласковую Гатею и вернуться в этот мир, дабы спасти смертных от гибели. Именно это ведь и произошло тогда. Именно потому Лешая не успела завершить перестройку.

Значит, если Даркен окажется достаточно эффективен, его невеста будет спать спокойно. Она откроет свои синие очи уже полноценной, а не собранной на коленке пани Маллой.

— Всё шуткуешь? — улыбнулась птица. — Это выдаёт твои волнение и неуверенность.

— История говорит, что больней всего ошибаются как раз те, кто во всём уверен.

— Ты убеждаешь меня или себя?

— Я констатирую факт.

Последние слова были сказаны таким твёрдым голосом, что Морозница будто бы ударилась о них лбом. Ударилась и замолчала, не решаясь более спорить с юным паном Маллоем.

Так в молчании они и добрались до беседки, где его ожидала сестра.

Гиа выглядела чрезмерно печальной. Её голубые глаза не выражали надежды. Они смотрели вперёд и чуть вниз, но видели, кажется, что-то извне этого мира. Что бы не предстало пред её взором, отражалось оно ледяной коркой на радужке.

— Отлично выглядишь в этом платье, сестрёнка! — поприветствовал её с порога Дарк, спуская витру на перила. — Ты что, решила затмить собой обеих невест?

И правда, одеяние у Гиацинт Маллой было шикарным. Пышное длинное платье из множества слоёв. Каждый следующий — короче предыдущего, а самый длинный был частично прозрачным, открывающим вид на изящные туфельки с ма-а-а-а-ахоньким каблуком. Плечи открыты. Но никакого декольте, и даже спину полностью окутывала ткань. Идеальное сочетание, подчёркивавая разом и невинность юности и тот факт, что сей цветочек уже начал цвести.

Девушка улыбнулась. Одними лишь губами. Затем слегка вздрогнула, сбрасывая с себя оковы неуверенности и страха.