Виват Император!

Он вышел из вестибюля как раз в тот момент, когда все закончилось. Метрах в десяти от входа, на тротуаре, лицом вниз, лежал мужчина с красным от напряжения лицом и вывернутыми руками и ногами. Над ним нависло трое подчиненных Филиппа. Гранин на мгновение замер, оценивая работу своих ребятишек, классический «падающий стриж», специальная поза, при которой человек не только не может себе позволить пошевелиться, но и не способен выдавить из себя ни единого звука. Потому что в этом положении все его мышцы (даже челюстные) находятся в напряженном состоянии и не способны ни сократиться, ни расслабиться. Причем сам зафиксированный как бы подвешен в воздухе, касаясь поверхности земли только подбородком и носками ног. Так что даже если распластанный человек — террорист-камикадзе, напяливший на себя бомбу, подорвать ее у него нет никакой возможности. Нечто подобное используют МОССАД и ЯМАМ, но у них фиксируется только верхняя часть тела, так что если приспособить взрыватель к ноге, террорист вполне может выполнить порученную задачу. А их «падающий стриж» приводил человека в абсолютную неподвижность. Впрочем, задержанный был не очень-то похож на террориста.

— Кисть, Блок, Рык — отбой.

Трое мгновенно распустили захваты и мягким, но стремительным движением поставили задержанного на ноги, заботливо придержав под локти. После «падающего стрижа» человек некоторое время испытывал трудности с координацией даже в горизонтальном положении, не говоря уж о вертикальном.

Филипп сделал скупой жест ладонью, и трое бывших даунов отступили на десяток шагов и отвернулись, тут же сосредоточившись на своих секторах. Идеальные боевые машины! Филипп повернулся к задержанному, который уже немного пришел в себя, но держался на ногах только за счет того, что вцепился в фонарный столб.

— Кто вы такой и что вам нужно?

Задержанный судорожно втянул воздух в легкие и с трудом выдавил:

— Я — подполковник Федеральной службы безопасности Виктор Постышев. У меня есть информация, представляющая жизненную важность для Его Высочества… — тут он закашлялся, пробормотал: — Вот черт, — и, хрипя, произнес с некоторым оттенком восхищения: — Ну у вас и ребятки, они тоже терранцы?

Филипп, у которого после первой же фразы незнакомца екнуло под ложечкой, отрицательно качнул головой:

— Нет, — и тут же вернулся к интересующей теме: — Вы говорили о безопасности? Я — начальник Службы охраны Его Высочества Гранин.

Незнакомец (вернее, теперь уже знакомец) кивнул:

— Я узнаю, майор, но лучше проводите меня к Его Высочеству. То, что я сообщу, будет полезно услышать и ему тоже.

Ярославичев ждал их в своем кабинете. Он был в плаще и с тростью. Кивком дав понять Филиппу, что ему уже доложили о произошедшем, он указал на кресла, расставленные вокруг журнального столика в углу кабинета:

— Прошу вас, Виктор Андреевич.

Постышев вздрогнул, услышав, что его назвали по отчеству, которого он пока не упоминал, но затем усмехнулся:

— О ваших базах данных ходят легенды.

Они расселись вокруг столика, и Ярославичев мягко сказал:

— Мы слушаем вас. Только прошу простить, у нас мало времени. У меня на сегодня определенные планы, и я уже должен выезжать.

Постышев нахмурился:

— Я, собственно, по этому поводу и пришел. Вы не должны сегодня ехать в Тутовский детский дом. Вас собираются убить.

Его Высочество и Филипп переглянулись. Что ж, с местом и временем они попали в точку.

— Убить? Меня?! И кто же это?

Постышев усмехнулся:

— Тут все довольно запутано. Во-первых, господин Громовой. Один из его новоиспеченных полковников сейчас взбирается на подготовленную метрах в трехстах от опушки охотничью площадку с «винторезом» в руках. — Он усмехнулся. — Паша с испугу позабыл даже, что вокруг него постоянно находятся несколько десятков агентов Федеральной службы безопасности и службы охраны. Как и то, что ему как бы полностью подчинены и эти структуры. И решил прибегнуть к услугам своих прихлебателей.

— А почему «как бы»?

Постышев чуть скривил губы: