Виват, император. Часть 2

— Вначале пару слов об этих тварях. Может, когда поймёте с чем нам тут пришлось столкнуться, у вас и желание пропадёт. В общем, тут суть такая. Это страшное летающее существо, воздушный боец, который может атаковать наземные и воздушные цели. Умеет превращаться в каменную статую. Горгулья приземляется на землю и превращается в каменную статую, броня у нее повышается в разы и справиться с ней становится очень непросто, а регенерация у них просто запредельная. В этом состоянии горгулья не может атаковать и на нее не действуют заклинания, но вот затоптать ратника — влёгкую! Представьте себе, что на тебя прёт каменный монстр. Единственное, что действует на него в таких случаях, так это что-то убойное из арсенала магов земли, и то не всё.

Вопросительный взгляд на меня.

— Каменный кулак пойдёт?, — спрашиваю я.

— Второй или третий ранг?, — уточняет Эл.

— Второй…, — кривлюсь я. — Есть ещё из третьего «каменные гроздья», но это больше по площадям бить, а вот если индивидуально, то ещё «каменный шип». Он из земли высовывается, и пришпиливает противника, фиксируя его на месте. — Предлагаю я свои наработки, которые есть в наличии у меня.

А коль Шварц молчит и не предлагает что-то другое, то значит, в этой школе магии он попросту пуст.

Эл подумал немного.

— Тогда, уж лучше «кулак». — Принимает он решение. — Не надо только допускать, чтобы твари приземлялись на каменный пол.

— То есть, ты нас с собой берёшь?, — не удержался от громкого возгласа барон.

Эл только усмехнулся, но пояснять начал уже мне.

— Давай, я пока лекцию закончу, а потом вместе подумаем, а стоит ли лезть туда. — Предложил опытный аристократ. Дождавшись моего кивка, он продолжил.

— Горгульи — воздушные воины и предназначены, вроде как, для охраны окрестностей от воздушных врагов. Они разрывают их своими ужасными когтями, не оставляя никаких шансов противнику. В воздухе им почти нет равных, наверно, только гиппогрифы тёмных эльфов могут противостоять им, ну и ястребы Роз. За пегасов не скажу, и да, с драконами не видел и не слышал, чтобы дрались. Но и драконы давно уже в легендах и в сказках.

Тут Эл мне подмигнул.

Понятно! Шифруется от барона в таком щекотливом вопросе.

— А теперь, главное, — продолжает тему лекции Эл. — Горгулья умеет атаковать и наземные цели. В ход идёт всё — камни, когти и зубы. Незащищённый или слабозащищённый боец становится для них лёгкой добычей, особенно это касается конницы. Вообще, это божий бич для кавалерии. Кони и всадники не могут противостоять натиску этих тварей, и защита от них одна — это лучники, конные лучники. Как понимаете, сбить их можно только в полете. Могут, конечно, и маги подключиться к этому процессу защиты, но, как я говорил, магия слабо на них действует, кроме магии земли, а точнее, отдельных её заклинаний и плетений. А так, только стрелы, пока они на земле не окажутся и в каменные истуканы не превратятся. А вот тогда, наоборот, конница возвращает долги своим извечным врагам. Удар латной конницы не оставляет шансов каменным тихоходным истуканам. Паритет. А теперь, последнее, и для нас самое главное. — Пауза. Мы со Шварцем пребываем в предвкушении от чудовищных тайн этих порождений тьмы. — А главная их особенность, — заговорщическим тоном, как опытный актёр, шепчет нам Эл, — и ценность для нас у горгулий, это их возможность очень быстро создать потомство и вставать в рост. Растут они не по дням, а по часам. Отличное приобретение, кстати!

Мы так и сидим с открытыми от изумления ртами. Ждали от аристократа чего угодно, но уж точно не такого заявления.

— А оно-то тут причём?, — изумился Шварц, и получил снисходительную улыбочку от высшего в ответ. Как обычно, в принципе, в его разговорах со Шварцем.

— Вы ещё слишком молоды, барон, и не понимаете многих моментов из жизни владетелей доменов и ленов. А главная проблема для всех владетелей — это безопасность владений и земель. Понимаете, о чём я сейчас говорю?

Шварц кивает в ответ.

— А вот, как раз горгульи и дают эту безопасность.

— Горгульи?!, — уже и я присоединился, в полном обалдении от такого заявления аристократа.

А тот явно над нами потешается.