Виват, Королева! (СИ)

Слышала Ленкин смех, откуда-то со стороны, слова песни, галдящих вокруг людей, но сама больше не произнесла, ни слова, обнимая парня, уткнувшись макушкой ему под подбородок.

Когда песня кончилась, надо признать, что Клинкова с толикой сожаления отпустила парня — он был вполне неплох и когда они вернулись за столик, сожаления только прибавилось. Возле Ленки стоял официант и ждал, пока Вера сядет на свое место, чтобы протянуть ей сложенную вдвое салфетку.

— Что это?

Пока заторможено принимала «посылку», краем глаза заметила, что парни слишком быстро ретировались, даже не попрощавшись.

— Не могу знать. Извините, мне нужно работать.

Виски неприятно заныли, когда она развернула салфетку, пробегаясь про строчкам.

«Когда пьешь — надо закусывать. Выглядишь отвратительно, похожа на школьницу на выпускном».

— Ну че, голубиная почта заработала? — Ленка захохотала, упираясь ладонями в поверхность стола.

Он снова ткнул ее носом. В очередной раз решил поиграть в папочку и объяснить, что она делает не так.

— Ленка, так плакать хочется, — Клинкова шмыгнула носом, доставая из пачки последнюю сигарету.

— Неужели из-за него?

— Я так его люблю, Лен, — шепотом призналась Вера, опуская голову и позволяя слезам оставить пару дорожек на щеках, — Я его ненавижу, за то что он делает, всей душой ненавижу и также сильно люблю, понимаешь? Это наказание какое-то.

Самохина притихла, когда рядом раздалось негромкое шуршание ног по полу и звук отодвигаемого стула.

— Иди погуляй пока. Если хочешь, можешь составить компанию нашему столику, Зимин тебя уже ждет.

Голос Артема был спокойный, но твердый. Вмешался слишком бесцеремонно, заставив блондинку выпорхнуть из-за стола.

— Не обижай ее, а то я тебе яйца оторву, — и каблуки Самохиной застучали по полу, с каждым шагом все тише и тише.

Голову поднимать не хотелось, но и смысла сидеть как нашкодивший щенок не было. Она ни в чем не виновата.

Она не виновата за свою привязанность.

Она не виновата за свою ревность.

Она не виновата за свою наивность.

Она не виновата за свою любовь.

— Это было так в твоем стиле, снова унизить меня.

— Я не знал, что встреча с моей женой так сильно выбьет у тебя почву из-под ног.

— Уже нажаловалась, — Вера грустно усмехнулась, туша в пепельнице сигарету, которая так и стлела без единой затяжки.

— Костя сказал.

— Предатель.

— Поехали домой, тебе уже хватит, — Артем отобрал у девушки из расслабленных пальцев стопку, отставляя ее на соседний столик.

— Я от тебя ухожу.

— Слабачка.

Вера ошарашено уставилась на мужчину, забыв о том что плакала, и даже по какой причине она это делала. Она ожидала от него чего угодно, но только не этого.

— Повтори.

— Слабачка. Ты — слабачка. Если так просто решила отказаться от всего, что действительно делает тебя счастливой.

— Попридержи корону, когда будешь вставать, а то она своей тяжестью тут пол проломит, — Вера злобно фыркнула, качнув головой и собираясь подняться с места.

— Сядь и не позорься. В таком виде ты уйдешь только со мной.

— Я ненавижу тебя и все, что с тобой связано, понимаешь? — Вера заплакала, рухнув на стул. Артем смотрел, как девушка, насколько позволяла ситуация и ее расслабленное тело, с каким-то присущим только ей изяществом, вытирает растекшуюся тушь, касается пальцами чуть размазанной губной помады, — Почему ты молчишь?

— Потому что люблю тебя. Потому что готов выпороть тебя за твою выходку, потому что готов проломить бошку тому щеглу, с которым ты обжималась, потому что даже готов сдохнуть, лишь бы дать тебе тем самым свободу. Но я не сделаю ничего из этого, только чтобы ты мучилась. Как постоянно мучаюсь я. Ты больная идиотка, и я становлюсь таким же, рядом с тобой.

— Ты злишься?

— Да.

— Мне очень плохо, Артем.

— Только от того, что ты сама себе напридумывала.

— Перестань.

— Ты тоже.

— Забери меня отсюда, пожалуйста, — Вера снова перешла на шепот, протянув дрожащую ладонь к мужчине.

— Машина возле выхода. Попрощаемся?

Вера отрицательно качнула головой, пряча смущенный взгляд. Исаев взял ее за протянутую руку, помогая подняться. Перед глазами отчаянно плыло, но его поддержка не давала отступиться. Она видела краем глаза, как он кивнул своим ребятам и повел ее к выходу, не торопя, так медленно, как она могла себе позволить заплетающимися ногами.

И все вдруг перестало быть важным.

Кроме его теплых рук, в кольце которых она ехала всю дорогу до дома, успокаивающих поглаживаний, пока она висела над унитазом, а он, молча, держал ее волосы и говорил, что завтра обязательно все будет хорошо. Кроме хриплого шепота на ушко и тесно прижатой спины к мужской груди — момента, наивысшей безопасности и надежности.

В Нем.

В Них.

«Завтра все обязательно будет хорошо» — так говорит Артем.

4

Вера тихо спустилась в гостиную, слушая, как Исаев во всю глотку орет на кого-то в телефонную трубку.

Паршивое состояние приводило ее в бешенство, и было решено что-то с этим делать. Хотя после того, как на собеседника на другом конце провода посыпались угрозы и откровенный посыл нахуй, Вера засомневалась, стоило ли заводить разговор в такой момент, потому что Артем был явно не в себе.