Виват, Королева! (СИ)

Артем откровенно продолжал мешать девушке готовить, задирая полы ее халата к талии, трогая ее бедра, совершенно наглым, бесстыжим образом. Вера глубоко вздохнула, на автомате расставляя ноги шире, когда мужские пальца подобрались к лобку, но она так и не выпустила лопатку из руки, пытаясь удерживать взгляд на шипящей сковородке.

— Мы было с ним спокойно. Вот как мне спокойно с тобой… — она откинула голову ему на плечо, окончательно расслабляясь, — Так мне и с ним спокойно. Он мой друг и я хочу… Ой… Еще…

— Что хочешь? — Артем тихо посмеивался, продолжая поглаживать девушку между ног.

— Хочу, чтобы ты не останавливался, — простонала Вера, хватая его за руку и направляя самостоятельно, — Сильнее.

— А по поводу Костика то что?

— Как что? Нужно чтобы он вернулся… Больше не могу…

— Все в твоих руках, милая, — Исаев сам закусил губу, чувствуя, как Вера сама насаживается на его пальцы и начинает дрожать.

Застонала, оторвавшись от мужского тела, схватилась руками за кухонную тумбу.

— Мы не можем вести серьезные разговоры, когда ты так надо мной издеваешься, — Вера, не в состоянии отдышаться, откинула волосы на другое плечо и раскрасневшаяся, обернулась к Исаеву, — Это грязный ход с твоей стороны.

— Это выглядит очень аппетитно, и я сейчас не про оладьи.

Девушка вспыхнула снова, отворачиваясь к сковородке и позволяя Исаеву деловито поправить на ней ее же халат.

— Что с Костей?

— Да что с ним может быть? На месте твой болван, пришел, как миленький, извинялся. Передай своему другу, что еще раз такая выходка и ему даже не поможет то, что я буду знать, что им с Серегой жрать нечего.

— Ну, подумаешь… — Клинкова разогнулась, поворачиваясь к мужчине, но была жестко оборвана.

— Не подумаешь. Нехуй делать. Везде должен быть порядок, хоть какая-то дисциплина или субординация. Я ему, щенку, уши поотрываю, если такая херь еще раз повторится. Нехуй в моей машине шалав своих трахать. И ты его не прикрывай. Узнаю — тоже получишь. Все, базар окончен.

Артем шлепнул Веру по заднице и, сунув сигарету в зубы, ушел в гостиную, по пути хватая телефонную трубку.

— У меня тоже все, — Вера посмотрела на угольки, оставшиеся от оладий, и с сожалением выключила плиту, отодвинув сковородку на холодную конфорку.

Артем сидел на корточках, перед камином в гостиной, зажигая аккуратно нарубленные березовые полешки. Плечом, возле уха была зажата трубка, в зубах — сигарета, когда Вера прошла в комнату и уселась на диван, поджимая под себя ноги.

— Да ладно, Мих, успеешь еще, не помер же… — Артем засмеялся, выпуская из носа дым.

Когда кора в камине загорелась, перекидываясь небольшим пламенем за полешки, он прикрыл створку и, поправив халат, плюхнулся рядом с девушкой, тут же подминая ее под свое «крыло».

— Давай брат, завтра заеду, посмотрю, как ты там, мой контуженый друг, — Артем снова засмеялся, слушая собеседника, — Может даже с Верой. Посмотрим, как у нее настроение будет… Давай дорогой, не скучай. Все, отбой.

— У нас еще один серьезный разговор на повестке дня, — Вера внимательно посмотрела, как Исаев отбросил трубку после разговора куда-то в противоположный конец дивана, а потом перевела взгляд на него самого.

— Уже боюсь, — он тепло улыбнулся, целуя ее в висок, и зарываясь носом в волосы.

— Мы ничего не подарили Софе с Андреем на свадьбу. Нужно что-то придумать и как можно быстрее.

— Что ты хочешь? Давай подарим все, что захочешь, мне все равно.

— Может, подарим им поездку куда-нибудь? Пусть поедут, отдохнут, не знаю.

— Можно. Куда?

— Я бы поехала в Прагу, говорят там очень красиво или в Стамбул, всякие достопримечательности, экскурсии.

— Я не понял, ты для кого выбираешь поездку, не для себя ли часом, м? — Артем повалил ее на диван, под звонкий девчачий визг и придавил собой, — Хочешь в Прагу или в Стамбул? Или в Штаты? На Статую Свободы посмотреть? Как я утрясусь с делами, обязательно поедем.

Вера тут же умолкла, стирая с лица улыбку и обнимая Артема за шею.

— Я очень за тебя боюсь. Я видела письмо, которое тебе пришло из администрации, знаю, что стройку хотят заморозить.

Исаев тут же выпутался из женских рук и снова вернулся в сидячее положение.

— С этим уже разбираются, не грей голову.

— Но ее греешь ты, — Вера тоже села, снова обнимая его за шею, — Давай оставим это все и уедем. Пусть он забирает эту стройку, пусть все забирает, а мы уедем, я рожу тебе ребенка, как ты хочешь, и забудем все как страшный сон.

— Вер, да нихуя не выйдет так легко. Не уедем мы, не дадут, понимаешь? Слишком много людей подвязано на этой стройке и Гордеев это так, муха, которая летает перед носом и не дает сосредоточиться. Не бывает все так легко, как ты говоришь. Люди бабки вложили — люди ждут бабки назад, только уже в два раза больше. А если не получат — нагибать будут всех. Я тоже много потеряю.

— Муха не муха, но он…

— Да нахуй его, Вер. Зачем мы сейчас о нем говорим?

— Просто я вижу, что тебя это грузит, переживаю.

— Твоя задача переживать только о том, что ты завтра наденешь, а обо всем остальном думать буду я. Поедешь завтра со мной к Михе? Апельсинов ему купим?