Виват, Королева! (СИ)

Когда раздался писк сотовой трубки Артема, мы почти не обратили внимания, продолжая выяснять у Захара, на чем он будет кататься первее — на велосипеде или самокате.

Исаев сбросил звонок и вздохнул, зажимая переносицу пальцами.

— Что случилось? — я обеспокоенно повернулась к нему, заключая в замок его пальцы и свои.

— Рита пропала.

* * *

9 октября 1995 года

Я томилась в диком ожидании, ходя из угла в угол по кухне, пока Софа гипнотизировала меня, допивая уже четвертую чашку кофе.

После того звонка, Артем сразу же уехал и вот уже третьи сутки от него ничего не было слышно. Он шерстил город в поисках Гордеева, потому что после исчезновения Риты, от него передали весточку, мол, хочешь увидеть дочь — не рыпайся.

Костя потом признался, что «гонцу» Исаев лично скрутил шею.

По городу прокатились волнения, которые своими поисками всколыхнул Исаев, не боясь вступать в открытые конфликты, которые заканчивались самой настоящей бойней.

Меня била мелкая дрожь от неизвестности. Нужно было что-то делать, чем-то помочь, но я в этот момент растерялась и не знала, куда податься.

— Сядь и успокойся, — Софа подкурила очередную сигарету, сверля меня взглядом.

— Я не могу просто сидеть.

— Там разберутся без тебя. Тебе не хватило встречи с Трибунцевым? Я бы на твоем месте кони двинула от страха.

На следующий день, после того как пропала Рита и фокус внимания Артема сменился, а «силы» стекались в центр города, на поиски, ко мне с визитом пожаловал Алексей Трибунцев, тот самый партнер отца, внесший большой залог в невыгодную долю «Альянс-Инвест», с которой его и нагрели.

<…Я сидела в кабинете Артема, в офисе, снова листала эту несчастную папку с материалами на приют, когда дверь открылась, и вальяжной походной в центр комнаты прошел мужчина в черных очках. Осмотревшись, он расправил свой плащ и без приглашения уселся на стул, напротив меня.

— Чем обязана? — я откинулась в кресле, краем глаза наблюдая, как в дверном проеме, туда-сюда передвигаются широкоплечие амбалы, молча, но вполне заметно.

— Меня зовут Алексей Дмитриевич Трибунцев, — мужчина улыбнулся, снимая очки и кладя их перед собой на стол, — Я надеюсь, вы слышали уже обо мне, Вера Николаевна?

Что ж, вот и я дожила до того момента, когда я не требуюсь в представлении.

— Слышала, честно признаться, не надеялась познакомиться с вами так быстро, чай, кофе? Или что-нибудь покрепче?

Трибунцев усмехнулся и качнул головой.

Я выглянула из кабинета, совершенно спокойно, не подавая виду, что невероятно боюсь, попросила не менее перепуганную Аню, организовать нам скромное «чаепитие».

Прикрыв за собой дверь, снова вернулась в хозяйское кресло и посмотрела на гостя.

— Интересная ситуация получается, Вера Николаевна, — он сделал паузу, не сводя с меня насмешливого взгляда, — Семейный подряд, почти на передовой окружного бизнес проекта, так сказать, на золотой жиле, а главные принципы ведения этого самого бизнеса так и не выучили. Не хорошо обманывать своих же партнеров, Вера Николаевна, вам потом никто доверять не будет.

— Я понимаю, о чем идет речь, — в этот момент вошла Аня, с подносом в руках и я махнула, чтобы она оставила его перед Трибунцевым, — Видите ли, Алексей Дмитриевич, мой отец, как оказалось, не очень порядочный человек и чтобы перед тем, как взять меня в долю, не потрудился просветить меня, что бизнес находится на стадии банкротства. У меня, к сожалению, не было и нет пока времени ознакомиться с бумагами, бухгалтерией и прочим дерьмом, я знаю, что он взял у вас большую сумму, под проценты, но мне на данный момент нечего вам предложить. Говорю как есть, — я развела руками, а потом сложила их в замок перед собой на столе.

Трибунцев внимательно рассматривал меня, покачивая в руках бокал виски.

— Вы так складно говорите, Вера Николаевна, но откуда я могу быть уверен, что вы не заодно?

— Я думаю, вы уже в курсе, что происходит в городе? И знаете, с чего поднялась вся эта муть. Исаев с Гордеевым, прямо скажем, не питают друг к другу нежных чувств, однако вы приходите сюда, в офис Артема, и находите здесь меня. Как думаете, Исаев стал бы держать возле себя гордеевскую шестерку и стукачку?

— Хорошо, тогда какие ваши дальнейшие действия? — мужчина сделал глоток и задумчиво постучал пальцем по крышке стола.

— Когда изначально возник вопрос о передачи акций, я была против. Теперь, когда начинают всплывать подводные камни — я против вдвойне. Идеально было бы конечно продать все к чертям собачьим, но я думаю, вряд ли кто-то согласится купить убыточный бизнес. Земля слухами полнится, так что людская молва разнесет это в ближайшее время и мне ничего не останется, как оставить этот банк себе.

— Вы же понимаете, что я не единственный, кому Гордеев должен денег? После меня придут другие люди, после них — третьи. Не боитесь?