Вивея (СИ)

— Яд, говоришь? — Он поднял баночку с колой, как будто провозглашая тост. — Любовь моя, пью за тебя! — И сделав глоток, продолжил: — О, честный аптекарь! Быстро действует твой яд. Вот так я умираю… С поцелуем.

Затем он неожиданно наклонился и коротко, но безмерно нежно прикоснулся губами к моим губам. Я почувствовала сладкий вкус вишневой газировки. Когда Арчи отстранился, я, не сдерживая растерянную улыбку, спросила:

— И что это было?

— Как? Не узнаешь? Уильям Шекспир, мастер трагедии и гордость английского наследия. Монолог Ромео. Если быть точным, это последнее, что он сказал.

— Нет, не узнаю. Я никогда не питала любви к Шекспиру, или поэмам, или пьесам, или вообще чему-либо в стихах. Они кажутся мне слишком пафосными и напыщенными. — Я говорила чистую правду, на уроках по Шекспиру я впадала или в дрему, или в кому. Мне больше по нраву были ужасы, детективы, фантастика. Но отчего-то признаваться в этом «английскому лорду» не хотелось. — Сам посуди. Вот кто в здравом уме скажет девушке… Ну, что он там говорил ей на балконе?

Я посмотрела на Арчи, он же перестал гипнотизировать огонь и тоже повернулся ко мне. Его глаза нашли мои, и губы сразу произнесли:

— Твой взгляд… Опасней двадцати кинжалов…

Я сделала небольшой вдох и убрала за ухо прядь волос. Боже мой. Признаю, во всем этом определенно что-то есть. Или дело в том, как Арчи говорит эти слова? И как он при этом наблюдает за мной? Вслух же я просто хмыкнула:

— Вот видишь? Думаешь, если ему нанесут двадцать ножевых, он скажет: «Ну, зато Джульетта смотрит на меня по-доброму»?

— Он умер ради нее, возможно именно так он и скажет.

Я лишь фыркнула и, высвободив свободную руку из под складок пледа, подняла с песка палочку. Затем стала бездумно чертить рядом с нами хаотичные узоры.

— И что же, все англичане считают своим долгом знать творчество драматурга наизусть? — Поинтересовалась я, вырисовывая очередной зигзаг.

— Нет, только те, кто каждый год играл в старшей школе Ромео. Думаю, его белое трико стало для меня второй кожей. Как вспомню, так вздрогну. — Арчи очень натурально поежился.

Я обвела взглядом его профиль. Ну да, если и выбирать Ромео, то кто, если не он? Если подумать, Хант вполне похож на актера, игравшего Ромео в одной из тысячи версий (Эми обожала все и заставляла нас смотреть их на девичниках). Кажется, Дуглас Бут*. И да, он был горяч.

— Наверняка, все девушки скупали билеты и обогащали твою школу лишь для того, чтобы посмотреть на тебя в этих самых трико. Они обтягивали?

— О да, как шорты твоего дружка. Этого… МакКаллоу?

— МакКея. И не делай вид, что ты не запомнил его фамилию.

— Ладно, раскусила, Шерлок. — Арчи легко поцеловал меня в нос. — И постановки, кстати, были бесплатные, но вносились благотворительные взносы на благо общества. Подарки в детские дома, на медицинские цели и прочее…

Я всплеснула руками:

— То есть ты еще и волонтер? В тебе вообще есть недостатки, Арчибальд Хант?

Арчи тихо засмеялся и отвернулся от меня, снова возвращая взор к разбушевавшемуся пламени:

— Кто знает…

Я же задумчиво посмотрела на брюнета. Интересно, а сцены с поцелуями были в школьной постановке? Ох, Вея, неужели ты вздумала ревновать к школьному прошлому? Серьезно?

— Ты такая насупленная, о чем задумалась?

— Эм… О последних словах Джульетты. Ее монолог ты не помнишь? — Выдала я первое, что пришло в голову, пойманная с поличным на глупой (Очень глупой!) ревности.

— А что, хочешь попробовать себя в этой роли?

— Сцена — это не мое.

— Откуда ты знаешь?

— Ох, опять играем в «найди Вивее призвание?»

Арчи пожал плечами:

— А почему нет? Повторяй за мной… — Его голос, и без того приятный, как прикосновение бархата к голой коже, стал еще более вкрадчивым. — Тебя я прямо в губы поцелую.

Даже не думая о том, как глупо это может выглядеть, мои губы мгновенно повторили за ним:

— Тебя я прямо в губы поцелую…

— Быть может, яд на них еще остался.

Голос парня манил, как мотыльков притягивает теплый свет огня. Он буквально гипнотизировал меня, уводя за собой в эту странную, но чарующую игру.

— Быть может, яд на них еще остался…

— Он мне поможет умереть блаженно.

— Он мне поможет умереть блаженно…

Его лицо, освещенное пламенем костра, приблизилось почти вплотную, но замерло, позволяя мне сократить остаток расстояние. Я посмотрела на его красивые губы и медленно наклонилась, приникая к ним. Так, как Джульетта, должно быть, касалась уст Ромео в последнем поцелуе. Наш поцелуй из мягкого превращался во все более горячий и страстный. Меня бросило в жар, и я не думаю, что близость костра играла в этом хоть какую-то роль.