Вивьен. Одна душа - две судьбы

Думали я девочка для насмешек? А вот и нет. Журналы мод, позаимствованные в свое время у сводной сестры и просмотренные до дыр, даром не прошли. Да, сегодня, именно сегодня, я желаю быть Королевой. Этот день… Когда всё мое нутро ощутило частичку тепла матери, её присутствие, пускай выдуманное или лишь воспоминание, но одно это делало вечер первым настоящим днем рождения. Разве пройдя через все муки одиночества, боли и предательства, я не заслужила стать победительницей хоть в чем-то?

— Вивьен, успокойся! — вскрикнул подбежавший Амадео и, схватив за руку, повернул к себе.

"Он взволнован, слишком. Поче…?"

— Твой знак… Он проявляется…

— Но Акватор скрыл его магически! — испугалась я.

— Твои эмоции не стабильны, и цветок на лбу может подать знак Ровейну. Другими словами — приглашение прийти, Вивьен.

— Только этого не…

— Вивьен! — послышалось позади. — Твой зов стал музыкой для моих ушей.

— Нет… я не звала, — прошептали губы едва слышно.

— И как я вовремя явился, — голос темного божества кардинально изменился от ранее нежного в источающий угрозу. — Руки убрал, Аламур. Она. Моя.

Амадео подчинился мгновенно и скорее непроизвольно. Но, Ровейн назвал его Аламуром? Там самым, что ли?! Нет, не о том думаю. Сейчас главное успокоить того, кто стоит за моей спиной. Ярость бога мёртвых я ощущала всем телом, а она чревата последствиями.

Как можно более не принужденно и медленно я повернулась к Ровейну. Мужчина не смотрел на меня, только на Амадео, и в этом взгляде сложно было не заметить обещание скорой смерти и чего похуже.

— Ровейн, прошу не нужно. Это мой первый бал-маскарад… — ласково произнесла я и заметила, что реакции-то ноль. И меня понесло, конкретно, но не вовремя. Умом понимала, а сделать ничего не в силах.

Шаг, второй, третий, и я останавливаюсь напротив бога мёртвых. Посмотрела в глаза, улыбнулась, поднимая ногу, что бы тут же опустить её на начищенные туфли мужчины.

— Ох… — скорее от неожиданности моего поступка, нежели от боли, охнул он.

— О, заметил, — с напускным удивление сообщила я. — Здравствуй, Ровейн…

Думала ли я, что сделаю подобное, да ещё с кем — с богом мертвых? Конечно, нет. То ли день и вправду был волшебным во всех смыслах, то ли повлияло знание, что завтра может не наступить для меня, но я обрела мужество и что-то ещё — светлое, нежное… Это чувство новое для меня, потому словами не могу описать, ни назвать его.

— Я звала тебя, о великий бог мёртвых…

После моих необдуманных слов в зале стало тихо, а потом все, как по волшебству, рухнули на колени, опустив при этом головы. От страха или же из уважения к божеству? Скорее первое. Не важно.

— Так вот, Ровейн, — шёпотом позвала я, довольно и гордо улыбающегося мужчину. — Я позвала тебя, что бы… Ах да, мне нужно новое платье. Понимаешь, такое дело, я случайно попала на конкурс пения и для своей песни хочу иное платье. Поможешь?

И глазками невинно хлоп-хлоп… Черт, никогда бы не подумала, что я так могу. И по огню, вспыхнувшему во взгляде мужчины, не трудно было догадаться — трюк удался. Приятно… хочу ещё…

— И… — посмотрев по сторонам, продолжила. — Прикажи всем подняться, а то как они аплодировать мне смогут, стоя на коленях? Непорядок…

— Вивьен, колючка моя. Ради тебя всё, что угодно. Хочешь платье? По щелчку будет самое-самое, мое летнее небо. Хочешь, чтобы встали? — мгновение, и весь народ в зале начал стремительно подниматься с колен, кроме Амадео — друг не преклонялся.

А я стою и молчу. Что он во мне нашёл? Ведь Ровейн и правда чувствует ко мне что-то. Как насмешка Судьбы, не иначе.

Пытаясь преодолеть странное чувство, я заговорила:

— Спасибо, Ровейн, — и, повернувшись к ведущему, спросила его:

— Так какие условия вокального конкурса? Тематика песен?

На мужчину лет сорока, который объявлял участников, жалко было смотреть: перепуганные глаза, трясущиеся руки, казалось, он и дышать боялся. А уж когда Теодор услышал мой голос в тишине, и посмотрел, кто стоит рядом, дёрнулся было бежать, да только для начала ему нужно бы пройти мимо Ровейна, ведь выход находился за нашими спинами. Видимо, ведущий это тоже понял — так как, глядя на меня, нервно улыбнулся, испустил тяжёлый, обреченный вздох и, заикаясь, начал объяснять:

— Кон-курсс, делится на т-три этапа. Перв-вый — на тематику любви. Второй же этап рассчитан на подбор участником музыки, и под неё он должен станцевать, передавая определённые эмоции, которые выберет публика.

— Танцы, что б их… Кто вообще их придумал?

— Не-не надо гневаться мисс, я-я могу убрать этот этап, если он вам не понравился…

Совсем стало жаль мужчину. Ещё чуть-чуть таких переживаний, и его инфаркт хватит, а тут и бог мёртвых имеется. Нехорошо…

— Нет, все нормально, — улыбнулась я, успокаивая ведущего. — А какой последний?

— По-по-последний? — побелел несчастный.

— Извините, я про конкурс пения. Какой последний этап? Да вы не бойтесь… — как бы я не пыталась смягчить обстановку — получалось из рук вон.

Секундная пауза, смиренный выдох, мужчина обвел взглядом собравшихся студентов, преподавателей, а после ответил: