Виверн

Дима кивал, словно понимал, о чем он говорил, но Марина хоть и знала французский, ничего не поняла. Ей даже не пришлось изображать придурковато-смущенное выражение лица. Студентка Петрова же не должна знать французский. Студентка Петрова изучала английский и немецкий в школе.

Испанский политик, американский владелец нефтяной вышки – все словно пытались намеренно показать Марине её место.

Девушка понимала каждое слово в их разговоре, но не подавала виду. Наконец они прошли дальше.

У одного из столиков стояла женщина на вид лет сорока пяти и разговаривала с миссис Львовой. Женщина была настолько красива, что ее можно было принять за фарфоровую куклу. Кожа, чуть тронутая морщинами, идеально уложенная прическа аккуратными локонами спадающая на плечи. Осанка была пряма, словно она всю жизнь занималась балетом.

Они остановились напротив нее. Женщина подняла взгляд на Диму и извинилась перед миссис Львовой.

– Ты опоздал.

– Прости, мама. Мы, – он выделил это слово, – приехали, это главное.

Ла Дэвлесс Дома Красной Розы Ирма Аскендит смерила Марину взглядом снизу вверх: остановилась на туфлях, что выглядывали из разреза, на платье, подол которого был покрыт россыпью стекляруса, на маленькой груди, чуть дольше на колье, на непослушных волосах, которые парикмахер собрал в тугой пучок и, наконец, её взгляд остановился на лице.

Ирма нахмурилась, и от этого стала казаться старше.

Марина, спохватившись, присела в реверансе как показала Кристина:

– Для меня большая честь познакомиться с Ла Дэвлесс Дома Красной розы. Я Марина Петрова.

Ирма выдавила ответную улыбку.

– Спасибо, что пришла. Я хотела познакомиться с тобой и своими глазами увидеть тебя. Я смотрю, Дмитрий тебе многое рассказал.

Марина растерялась.

– Конечно, я ей рассказал о дэвлесс. Как иначе? – вмешался в разговор Дима и невольно сделал шаг перед Мариной.

Ирма нехотя оторвала взгляд от нее.

– Я надеюсь, ты проследить, чтобы она не опозорила имя Аскендит, – твердо произнесла Ирма.

– Ох, эти лилии. Львовы совсем помешались со своим символом. Как можно лилии использовать в композициях на приеме? – Кристина промокнула слезящиеся уголки глаз и указала на букет на столе.

– О, дорогая, – развернулась на каблуках к ней Ирма и, подхватив её под руку, потянула Кристину в другой конец зала. Крис оглянулась и отсалютовала бокалом Диме, когда их глаза встретились.

В замешательстве Марина застыла. Она не знала, что сделала не так.

– Не переживай, – Дима повернулся к Марине. – Все хорошо. Ты ей должно быть понравилась, она была любезна. Я думал, будет хуже.

Марина поперхнулась шампанским, чем привлекла внимание окружающих. Дима похлопал её по спине.

– Любезна? Страшно представить, что было бы, будь она зла на меня…

В этот момент громче заиграла музыка, Марина обернулась. Некоторые пары начали танцевать. Она заворожено следила за их красивыми движениями.

– Сейчас вернусь. Я за шампанским, – прошептал он ей на ухо. Не оборачиваясь, Марина кивнула.

Не успел след Димы остыть, как к ней подошел мужчина на вид лет двадцати пяти.

– Сегодня прекрасный вечер, не правда ли? – он мягко улыбнулся ей.

Кивком Марина согласилась. Незнакомец был хорош собой.

– Я вас ранее не видел. Вы из семьи или же приглашенный гость?

– Я гость, – Марине не было уютно от его расспросов, но она не хотела показаться бестактной. Она, смотря поверх голов, старалась найти Диму.

– Можно пригласить вас на танец? – неожиданно произнес он и схватил её за руку. Марина дернулась и отпрянула, но наступив на шлейф платья, почувствовала натяжение и хруст. Россыпь стекляруса брызнула на пол.

Трещина прочертила полосу, оголяя ногу.

Незнакомец разжал пальцы и бесстыдно опустил глаза на оголившееся бедро.

Девушка резко выдохнула и дернулась, чтобы вытащить каблук из ткани. Запутавшись, она схватилась за столик с закусками рядом. Стол пошатнулся, и Марина рухнула на пол с грохотом металлического подноса о мраморный пол. Канапе разлетелись под ноги гостям.

Звук виолончели, рассыпавшись, смолк.

Все обернулись.

Марина вспыхнула как маков цвет от испуга и стыда. Блеск камней отбросил по лицу и груди радужные блики.

По залу пронеслись тихие смешки.

Лаковые чёрные туфли мужчины остановились перед ней. Марина вскинула лицо.

Дима, мягко улыбнувшись, протянул руку Марине. Смущенно кинув взгляд на присутствующих, она, благодарно улыбнулась и оперлась на нее.

– Прости, – одними губами произнесла она. Дима улыбнулся шире и засунул в рот креветку, которую вытащил из её волос.

Аскендит наклонился – от лица Марины отхлынула кровь – и произнес:

– Потанцуем? – обняв ее за талию, он притянул девушку к себе. – Все хорошо.

Он улыбнулся своей белоснежной улыбкой и, погладив ее щеку, подал бокал шампанского:

– Глоток. И пойдем танцевать.

Марина подняла бокал и, улыбаясь, пригубила. Дима подхватил Марину. Оставив бокалы на столике, они закружились в танце.