Вивьетта

— Да, — подтвердил неуверенно Дик, — это из-за матушки.

Вивьетта раздраженно рассмеялась.

— Я не ребенок, милый Остин. Никогда мужчина не выглядит так из-за своей матери, и меньше всего в ту минуту, когда встречает женщину, давшую свое согласие стать его женой.

Она сверкнула вызывающим взглядом на Остина, но ни один мускул на его посеревшем лице не дрогнул. Ее ожидания были обмануты. Ей не пришлось увидеть ни изумления, ни резкого движения гнева, ни негодующего и упрекающего взгляда. Она продолжала.

— Вы, кажется, не совсем понимаете меня. У Дика два заветных стремления в жизни. Одно — это получить место в колониях, другое — так дал он мне основания предполагать — жениться на мне. Он получил место, и я дала согласие выйти за него замуж.

— Знаю, — сказал Остин, — но вы должны принять во внимание обстоятельства.

— Если это все, что вы можете сказать в пользу своего клиента, — возразила Вивьетта, — то я, право, удивляюсь вашим адвокатским успехам.

— Не кажется ли вам, милая Вивьетта, — сказал ласково Остин, — что мы касаемся деликатной области?

— Деликатной области? — насмешливо отозвалась она. — Мы, кажется, весь день сегодня вертимся на вулкане. Мне это надоело. — Она взглянула на обоих мужчин, высоко подняв голову. — Я требую объяснения.

— Чего? — спросил Остин.

— Поведения Дика. Что с ним произошло? Почему он так несчастен? Скажите мне.

— Но я вовсе не несчастен, милая Вивьетта, — проговорил бедный Дик, тщетно стараясь вызвать на своем лице улыбку. — Я, право, вполне счастлив.

Ее женское чутье презрительно отшвырнуло в сторону его протест. Весь день он сходил с ума от ревности к Остину. Час тому назад в порыве дикой страсти он почти довел ее до потери самообладания. Только за несколько минут перед встречей здесь она обещала ему все, что может дать женщина. И теперь он встречает ее с похоронным лицом и равнодушными уверениями в своем счастье. Даже самая скромная и невинная барышня минувшего века не смогла бы спокойно отнестись к происходящему, не пытаясь заглянуть в душу своего возлюбленного. Вполне естественно, что Вивьетта, дитя более откровенной и более свободной эпохи, не смогла скрывать своего справедливого негодования под личиной девической скромности.

— Счастливы, — передразнила она. — Я знаю вас с той поры, как мне было три года. Я знаю значение каждой тени, каждого проблеска, отражающихся на вашем лице. Не понимаю только его выражения теперь. Что оно значит?

Она спрашивала повелительно, не как милое дитя, фея переменчивых настроений, рисовавшаяся в воображении Остина, не как смеющаяся кокетка, какою она представлялась менее мечтательной Екатерине. В ней говорила современная молодая женщина с характером, сильно рассерженная и очень серьезно настроенная. Остин в смущении закусил губу. Дик глядел по сторонам, точно преследуемое животное, ищущее местечка, где спрятаться.

— Дик боится, — заговорил наконец Остин, видя неизбежность какого-нибудь объяснения, — что перед его отъездом в Ванкувер не должна состояться ваша помолвка.

— Вот как? Нельзя ли спросить, почему? Так как это касается Дика и меня, то, может быть, вы оставите нас одних на минуту, чтобы Дик мог сказать мне.

— Нет, нет, — поспешил пробормотать Дик. — Не уходи, Остин. Об этом мы не можем говорить теперь.

Вивьетта снова нетерпеливо топнула ногой.

— Именно теперь. Я хочу услышать объяснение теперь же, каково бы оно ни было.

Братья обменялись взглядами. Дик повернулся к окну и стал смотреть на померкнувшее вечернее небо. Опять пришлось говорить Остину.

— Дик считает, что он совершил ужасную и жестокую ошибку. Ошибку, непосредственно и самым интимным образом касающуюся вас.

— Что бы ни сделал Дик по отношению ко мне, — возразила Вивьетта, — я заранее прощаю его. Когда я что-нибудь даю, я уже не беру обратно. Я отдала ему свою любовь и свое согласие.

— Милая Вивьетта, — серьезно и мягко произнес Остин, — мы оба всю нашу жизнь любили вас. Не думайте о нас плохо. Вы должны быть мужественны и перенести большой удар. Дик не может жениться на вас.

Она недоверчиво взглянула на него.

— Не может жениться на мне? Почему?

— Лучше не спрашивать.

Она быстро подошла к Дику и легким прикосновением своей руки заставила обернуться к себе лицом.

— Не понимаю. Не потому ли, что вы отправляетесь в дикие места? Это не имеет никакого значения. Я вам сказала, что поеду вместе с вами в Ванкувер. Я хочу поехать. Счастье мое с вами.

Дик застонал.

— Не делайте меня еще более несчастным.

— Что скрываете вы от меня? — спросила она. — Это что-нибудь такое, что, по вашему мнению, не годится для моих ушей? Если да, то говорите. Я уже не ребенок. Тут замешана другая женщина?

Она в упор посмотрела Остину в глаза. Он сказал:

— Слава Богу, нет. Ничего подобного. — И так как она не спускала с него глаз, он решился на смелый выпад. — Он видит, что любит вас не так сильно, как ему казалось. Вся трагедия в этих немногих словах.

Она отшатнулась, точно от удара.

— Дик не любит меня? — Но затем заявление это показалось ей столь смешным по своему неправдоподобию, что она начала смеяться, несколько истерично.

— Это правда?