Вивьетта

— Вы приносите с собой в высшей степени ценный дар — признание и должную оценку моих платьев. Я люблю, когда на них обращают внимание. Дик, например, совсем слеп в этом отношении. Почему это?

— Он милый старый бездельник, — сказал Остин.

— Мне кажется, что он несчастлив, — заметила Вивьетта, чисто по-женски сумевшая перевести разговор на нужную ей тему.

— Он, по-видимому, совсем огорчен неудачей с конюшней, — согласился Остин. — Но она очень непривлекательна, и матушка до смерти недовольна ею.

— Дело не в одной конюшне, — сказала Вивьетта. — Дик вообще не удовлетворен жизнью.

Остин в удивлении вскинул на нее глаза.

— Не удовлетворен?

— Он хочет что-нибудь делать.

— Пустяки! — засмеялся Остин с видом человека вполне уверенного. — Он счастлив здесь, как король. Он стреляет и охотится, наблюдает за имением, следит за садом и роется среди своего оружия, — право, делает весь день, что ему захочется. Ложится он спать без забот, а просыпаясь облачается в свободную деревенскую одежду вместо того, чтобы затягиваться в городской костюм делового человека. Для человека с его вкусами, Дик ведет идеальный образ жизни.

Он стряхнул пепел с папироски, которую курил, как бы показывая этим, что вопрос решен. Но Вивьетта смотрела на него с улыбкой — с улыбкой превосходства женской мудрости. Как поразительно мало знал он Дика!

— Неужели вы действительно думаете, что на земле есть хоть одно живое существо, довольное своей жизнью? — спросила она. — Даже я знаю, что этого нет.

Остин стал доказывать, что Дик должен быть удовлетворен.

— Будучи во всем зависим от вас?

— Я никогда не давал ему почувствовать это, — быстро произнес он.

— Однако он это чувствует. Он стремится уехать отсюда… самостоятельно зарабатывать средства к жизни… пробить себе дорогу.

— Я впервые слышу об этом, — сказал Остин, искренне удивленный. — Право, я полагал, что он совершенно доволен своей жизнью здесь. Правда, временами он бывает раздражителен, но это всегда с ним бывало. Чем бы он хотел заняться?

— Возиться со стадами, разводить овец… в Аризоне или Новой Зеландии, безразлично где… жить на вольном воздухе.

Остин закурил другую папиросу и прошелся по комнате. Он был человек, привыкший к регулярному образу жизни, и не любил оказываться застигнутым врасплох. Дику следовало бы сказать ему. А затем, их мать. Кто будет ухаживать за ней? Дик был послан самим Провидением.

— Возможно, что я смогу заменить этого посланца Провидения, не так ли? — сказала Вивьетта. — Не думаю, чтобы матушка была очень уж привязана к Дику. Это вообще можно будет так или иначе уладить. А Дик ведь с каждым днем тяготится все больше. Ежедневно он изливает мне свои жалобы, так что я почти готова завыть от жалости.

— Что, по-вашему, следует мне сделать?

— Не противиться его отъезду, если ему удастся это устроить.

— Разумеется, я не стану возражать, — живо вскричал Остин. — Мне никогда не приходило в голову, что ему хочется уехать. Я готов сделать что угодно, лишь бы он был счастлив, бедняга. Я глубоко люблю Дика. При всей грубости и неотесанности его манер в нем есть что-то женственное, что заставляет любить его.

Они стали перебирать добродетели Дика а затем Вивьетта изложила свой проект. Та или другая из влиятельных особ, к которым она в своей юной доверчивости собиралась обратиться, сумеет, несомненно, устроить ему какое-нибудь место за границей.

— Даже я, недостойный, изредка слышу о подобных местах, — заметил Остин. — Всего лишь на этих днях старый лорд Овертон спрашивал меня, не знаю ли я человека, могущего заведовать лесами, приобретенными им в Ванкувере…

Вивьетта вскочила и захлопала в ладоши.

— Как, ведь это как раз для Дика! — ликуя, вскричала она.

— Ей-богу! — проговорил Остин. — Это так. А я и не подумал об этом.

— Если вы добудете ему это место, я поблагодарю вас самым нежным образом. — Она из-под ресниц ласково взглянула на него. — Обещаю вам это.

— Ну тогда я наверняка добуду его, — ответил Остин.

Остин пустился в подробные объяснения. Лорду Овертону нужен был человек воспитанный — джентльмен — умеющий ездить верхом, стрелять и тому подобное. Он должен заведовать насаждением, рубкой и отправкой леса, управлять несколькими фермами лорда Овертона, раскинутыми в обширном районе. Вознаграждение 700 фунтов в год. Последний управляющий скоропостижно умер, и лорд Овертон хочет, чтобы его заместитель сразу пустился в путь и безотлагательно приступил к исполнению обязанностей. Как это он не подумал о Дике!

— Но вы думаете о нем теперь. Не может быть, чтобы было уже поздно — людей с подобными качествами не встретишь на улице.

— Совершенно справедливо, — сказал Остин. — А что касается моей рекомендации, — добавил он с обычной самоуверенностью, — то мы с лордом Овертоном в таких отношениях, что он не поколеблется ни минуты дать место моему брату. Я сейчас же напишу ему.

— И мы ни слова не скажем Дику, пока дело не будет окончательно слажено.

— Ни слова, — сказал он.

Они разразились смехом, точно счастливые заговорщики, и заранее наслаждались успехом своего заговора.