Vivuszero

- Нет Стоун, я не о этом. Конечно приятно осознавать, что твой товарищ считает тебя деревом. Я о другом важном вопросе. Как перебраться через взрывчатку, которая весит в середине и на верху?

Стоун прищурился, смотря наверх, немного помолчал, и выдал:

- Ерунда. Справимся, если захотим. Или русский ты не желаешь обозревать окрестности с высоты этой красавицы, - и он хлопнул по гладкой поверхности башни.

Рядом стоял Хошемин и хитро смотрел на нас. Возможно, это только мне казалось. С такими узкими глазами смотреть не хитро нельзя. Но что-то из разговора с ним не давало мне покоя. Было такое чувство, что  я стою на пороге очень важного открытия. Меня тянуло наверх с невообразимой силой, хотя все естество постоянно напоминало об ужасе спуска в ущелье.

Стоун организовал рабочую силу. То есть напряг новенького и оборванцев, для перетаскивания контейнера. Африка тем временем смастерил, что-то вроде кошки из винтовочного ствола и металлического крюка, оставленного рабочими, после чего мы  привязали трос к этой конструкции.  Его даже не пришлось отвязывать от самодельной стрелы, благо длинны хватало.

Стоун собрался лезть первым, но я похлопал его по плечу:

- Давай лучше я?

- С чего бы это, ты что, Русский, в герои подался. Это моя прерогатива, точка. – ответил он, проверяя прочность уже перекинутой веревки.

- Нет Стоун, не твоя прерогатива. Если помнишь. То в прошлой жизни я был военным. Кое какие навыки остались, поэтому лучше лезть мне.

Стоун не колеблясь парировал:

- А у меня за плечами арены, так что я сам не знаю, что у меня есть в голове. Сейчас доберусь до взрывчатки, и в голову просто стрельнет потоком информации. Так уже много раз было, так что не спорь. Да и какой ты военный? Все военные злобные засранцы, а ты просто золотце!

Пришлось битые пол часа вести дебаты со здоровяком, покуда тот не сдался под потоком информации, который я на него обрушил. Раньше я явно знал свое дело, и со всякой взрывающейся гадостью сталкивался предостаточно. Из-рта сами собой лезли термины, которые великан не мог парировать.

Наконец, Африка со Стоуном подсадили меня на своих могучих плечах, так что мне оставалось совсем немного подняться по веревке. Оказавшись на лестнице я стал не спеша подниматься наверх.

Метрах в тридцати от земли мне моргнул зеленый глазок. По спине полился холодный пот. Я ожидал здесь что-то вроде растяжек, а не систему реагирующую на движение или тепло. Зеленый глаз, прилепленный на одном из кронштейнов ограждения лестницы, замигал чаще при приближении. Я спустился на пару метров вниз.  Он потух, но как только я поднялся на прежнее место, вновь замигал. Возможно, это и была пустышка, но рисковать не хотелось, тем более что я заметил увесистые брикеты, примотанные к нескольким  перекладинам. Чуть выше я заметил еще одно взрывное устройство. Приближаться и проверять их действие на своей шкуре не хотелось.

Пришлось спускаться. Стоун долго расспрашивал об увиденном и согласился, что рисковать напрасно не стоит. Следует подумать, как обойти ловушку. При этом он очень пристально посмотрел на одного из оборванцев, который в этот момент исправлял естественный надобности в дальнем углу.

День тягуче прошел, наступил вечер. От смертной тоски хотелось выть. Раньше Калдрон казался унылым мне невыносимо унылым. Всё познается в сравнении, оказавшись здесь, я вспоминал эту контейнерную помойку с теплотой. От перспективы вечного сидения возле башни коробило. Хошемин вышел на связь в Вавилоном, сообщив, что все в порядке, после чего наши обязанности были исполнены до следующего дня. Африка уже дрых в контейнере, громко кряхтя и похрапывая. Стоун также решил отоспаться за все предшествующие дни. По крайней мере, это  занятие ему ещё не надоело.

До середины ночи дежурил я с Хошемином. Мы решили не утруждать себя короткими дежурствами, так как делать было все равно нечего. Затем наступала очередь Африки с одним из оборванцев. Я даже посочувствовал счастливцу, пытающемуся разговорить великана.

Хошемин сидел на том же ящике, подложив спальник. Он вновь говорил о годах, проведенных на Вивусе, поносил незнакомых мне Венделя и Новикова, рассказывал о бактериях, которые должны были перевернуть всю жизнь на Вивусе. Я держался осторожно и не развесил уши, в отличии от прошлого вечере.

 Неожиданно с его стороны последовал вопрос:

- Артем, а какой вы на самом деле человек?

Не сразу сообразив, с чего такая перемена темы я всё же ответил вопросом на вопрос:

-  В смысле какой?

- В самом простом. Добрый, злой, плохой или хороший. – безмятежно пояснил Хошемин.

Ответ на этот вопрос у меня был готов уже давно. Хотя этот детский вопрос мне ещё никто и не задавал:

-  Я не могу знать, какой я человек. Не мне судить. Но я знаю, кем хочу быть и всевозможные сволочи мне не служат ориентирами в моем выборе. Мне хочется быть человеком, пусть это не всегда  удается. –  в груди стало не хватать воздуха, когда я вспомнил Ани, -  А в связи с чем вопрос?