Vivuszero

- Послал бы опытных. С девкой то они успели поиграть. – вставая, сказал Мерлин и подошел ближе, разминая пальцы. Он долго примеривался, вызывая страх. Слоны, присутствовавшие в зале, плотоядно загудели. Главарь их не разочаровал, хороший удар в живот и еще парочка в лицо и грудь. Мерлин бил как по груше, с оттяжкой. После каждого удара тело подавалось назад, и веревки стягивающие руки добавляли боли. Вновь пошла кровь из носа. Я начал жалеть. что опустил обрез, и меня не пристрелили.

 - Подожди, успеешь!  - остановил его Морган. Старожила Калдрона стоял рядом, рассматривая меня. Мерлин вытер о мою одежду окровавленные костяшки пальцев и отошёл к столу.

Морган с задумчивым видом прошелся несколько раз вдоль комнаты, прежде чем вновь заговорил:

- Хотелось бы тебе кое-что объяснить, Русский. Ты, конечно, любимчик Стоуна, но он больше ничего не решает в Калдроне, как и Чарли. И от того, как ты будешь отвечать на вопросы зависти, то, как ты умрешь. Ответишь хорошо, будет пуля, ответишь плохо, пули не будет. Ты успел насолить многим людям. Видишь, какой я честный! – играя в мастера допроса, Морган молча обошел меня. Небольшая пауза полагается по закону жанра.

Наконец из-за спины послышалось:

- Будешь говорить?

Хотелось бы сказать, что я висел с непреклонным видом, смакуя каждый удар. К сожалению, боль, это такая вещь, которую можно терпеть до определенного момента.  В моём случае предел наступил сразу. Навлекать новые истязания очень не хотелось. За кулаками могли последовать ножи и прочие фантазии Мерлина. Голос внутри настойчиво подсказывал покориться. Облизнув разбитые, кровоточащие губы, я собрал последние остатки храбрости:

- Морган, не знаю чем с тобой говорить, но похоже, «не пуля», меня ждет в любом случае. Вспомню душещипательную надпись на заднице одного субъекта и плакать хочется. «Моему Ланселоту»! Ха… - на последних словах Мерлин вскочил из-за стола, он просто взбесился. Удар следовал за ударом, пока сознание меня не покинуло.

 Кровавая пелена медленно спадала. Очнулся я все в той же компании. Во рту не хватало нескольких зубов, губы не шевелились, ребра опять так болели, что я не мог вздохнуть. Откуда сверху послышался голос:

- Мерлин, ты псих! Нам нужна информация! Мы с тобой уже давно знакомы, и у нас есть дело. Посмотри на него, он теперь ничего не скажет.

Я лежал на полу, Барка поднёс к моим губам флягу и дал сделать несколько глотков  Больше меня подвешивать не стали, и просто усадили напротив всей компании. Морган продолжил:

- Думаю, ты теперь понимаешь, что это были цветочки. Нас интересует один вопрос. Как Стоун связывается с Вавилоном, и когда придет следующая машина. Я знаю ты в курсе, иначе Стоун бы не привел тебя на совет, с теми баснями. Говори.

Вопреки бушевавшему внутри ужасу я еле слышно прошептал:

- Идите в задницу.

Меня еще несколько раз ударили, но Морган быстро все прекратил:

- Ты же не дурак, Русский. Может, ты хочешь необычных ощущений! У Мерлина фантазия очень развита.

Я  попытался сплюнуть, но у меня лишь получилось выплеснуть вязкую жижу на подбородок. Сил практически не было, осталось одно упорство, даже более сильное чем страх. Именно оно заставляло твердить одно и тоже:

- Пошли вы! От Стоуна все и узнавайте.

Я уперся рогом. Меня продолжили бить подручные Моргана, но не очень сильно и осторожно. Слоны предложили свои услуги, к счастью им отказали. Морган с Мерлином ушли, так и не дождавшись ответа. Допрос после их ухода прекратился, и меня потащили к ангару, под которым находился бункер Ямы.  Глаза застилал кровавый туман, так что путь мне не запомнился.

Окончательно я пришел в себя уже в Яме, когда очнулся на твёрдом каменном полу. Это был тот самый зал, где пару месяцев назад смотрел на новеньких с балкона. Теперь он был пуст. Путы на руках и ногах перерезали, с этим мне не пришлось возиться. Я отполз к грудам тряпья в дальнем углу и забрался на них. Мечтать о побеге не имело смысла. Новеньких держали в зале много лет, за это время не случилось ни одного удачного побега. Тело ныло, к горлу подкатывала тошнота. Всю правую часть лица покрыла запёкшаяся корка крови. Затекшие, еле слушающиеся пальцы нащупали на затылке здоровенную шишку, и приличное затянувшееся рассечение. Нос опух и похоже был сломан, но по крайней мере был на месте. Зубов с левой стороны тоже не доставало. Язык непривычно проходил сквозь пустоту. Единственное, что у меня получилось сделать – это кое-как перемотать голову футболкой. Хотелось спать, но тупая боль не давал забыться. Сколько я пролежал в таком полукаматозном состоянии и не сказать. Вывели меня из него скрипт двери и знакомые матерные реплики.