Византия. Быт, религия, культура

Превосходящая их численностью секта монофизитов попала под такое же порицание, поскольку ее члены верили в существование единого божества, полагая Отца, Сына и Святого Духа частями единого целого и тем самым, по мнению церкви, отрицая человеческие свойства Христа. Из прочих активно обсуждавшихся ересей две оказалось истребить особенно сложно. Их распространяли члены павликианской и богомильской сект. Первая распространилась в IX веке, когда человек по имени Павел, сын манихейки^{8}, утверждал, что Бог (единый в трех лицах) создал только небесную сферу, включающую в себя небеса и их обитателей, а дьявол — человека и видимый мир. Также он считал, что Христос был ангелом и сыном обычной женщины (которую нельзя почитать), и Господь послал его, чтобы бороться со злом на земле. Богомилы были ответвлением павликиан. Больше всего людей им удалось обратить в Болгарии. Их необычные надгробия сохранились там и в Югославии, словно памятники забытому прошлому.

Оказалось, что суеверия изжить так же непросто, как ересь. Вера в демонов и злых духов привела многих к поддержке павликианства и к поклонению сатане, некоторые даже дошли до того, что объявили его старшим сыном Бога. Шесть видов демонов считались самыми опасными. Они населяли воздух, эфир, огонь и землю, а также жили под землей. И все требовали постоянных жертв. Дурного глаза боялись настолько, что в него до сих пор верят в отдаленный районах Ближнего Востока, где носят амулеты — как в ранневизантийские времена, — чтобы защититься от него. Даже в библиотеке Большого дворца хранилась иллюстрированная портретами императоров книга, которая могла предсказывать будущее империи. Уже в VIII веке Константин V советовался со своими астрологами, прежде чем сразиться с врагами. Так же поступал и Алексей I Комнин в XI веке. В итоге астрология считалась близкой к магии и поэтому яростно осуждалась церковью даже в XII столетии, когда многие ученые мужи уже признали астрологию наукой, но ее еще широко использовали с целью получения предсказаний. Это клеймо, прилепившееся к ней в ранневизантийский период, просуществовало на всем протяжении истории государства. Чтобы помочь верующим избежать всех смертных грехов, духовенство установило строгие правила для посещения церкви, отлучая от себя тех, кто не смог присутствовать на службе, на три воскресенья подряд. По воскресеньям, как и во все дни между Пасхой и Троицей, всем надлежало молиться стоя; это означало, что раннехристианский обычай вставать для молитвы утратил силу. Русские применили это предписание к любым действиям в церкви и придерживаются его по сей день.

Император играл столь важную роль в делах церковных, что в церкви его трон, часто из чистого золота, стоял рядом с троном патриарха, и его приглашали выполнить некоторые особые действия во время религиозных церемоний. Так, например, с ранних времен он появлялся на пасхальной службе закутанным в белые бинты, в сопровождении 12 спутников. С X века император кадил ладаном в Высоком алтаре в течение рождественской службы. Во время Великого поста он возглавлял шествие вокруг Высокого алтаря в церкви Магноры, кроме того, выполнял некоторые обязанности в Вербное воскресенье и в Великий четверг. Тем не менее император не мог навязывать свои взгляды церкви, если они противоречили взглядам духовенства. Церковь оставалась независимой в вопросах учения и, хотя и существовала под покровительством императора, все же имела власть, равную его власти. Но даже при этом, возводя патриарха Константинопольского на пост главы православной церкви, император мог заявить: «Этот человек назначается патриархом Константинопольским милостью Божьей и нашей императорской властью, которая происходит от милости Божьей». Также патриарх не мог отлучить императора от церкви. В XI веке патриарх Михаил Керуларий попытался возвеличить церковь над короной. Он потерпел неудачу, но поднял престиж церкви настолько, что, когда репутация и могущество императора пошли на убыль из-за продвижения на запад турок-османов, церковь не утратила репутацию и могущество. Во время турецкого завоевания Константинополя церковь сохранила силу, и патриарх сумел убедить султана признать его власть над всеми православными христианами, живущими на оттоманских территориях, не исключая Балкан, и позволить ему организовать школу в Константинопольском патриархате, где будут преподавать византийское богословие и будут говорить и писать по-гречески. Таким образом, патриарх в Константинополе стал играть неоценимую роль в сохранении христианства и греческой культуры на оттоманских территориях, хотя печатные машины там установить было нельзя. Когда изобрели книгопечатание, книгу, требующуюся патриархату, приходилось заказывать в Венеции и перевозить в Константинополь. Отчасти по этой причине, отчасти еще и потому, что многие представители старшего духовенства бежали туда из покоренного Константинополя в поисках безопасности, Венеция также стала аванпостом православия.