Византия. Быт, религия, культура

Многие землевладельцы, сделавшие состояние между 1025-м и 1071 годами, когда победа сельджуков при Манцикерте положила конец их благоденствию, вынуждены были покинуть свои поместья и переехать в столицу. Там их агрессивный характер позволил им вытеснить военных с постов, занимаемых ими при дворе и в администрации. В сельской местности мелкие арендаторы и работники стали еще более зависимы от оставшихся землевладельцев. Многих крестьян призвали в армию. В результате и сельское хозяйство понесло убытки, и армия не выгадала от этого набора. После поражения при Манцикерте борьба с сельджуками продолжалась с перерывами еще полтораста лет. И куда бы ни приходила одна из армий, там страдало крестьянство. Урожай уничтожался, поля оставались пустыми, скот и домашняя птица забивались. Однако Михаил VIII, вернувшись в столицу в 1261 году, счел необходимым задобрить землевладельцев. Для этого он решил позволить сыновьям хозяев проний наследовать имения своих отцов, таким образом сохранив за семьей право на владение, и получить освобождение от налогов. Столь высокую цену пришлось заплатить за их преданность, поскольку эта перемена неизбежно усугубила и без того острый экономический кризис в сельской местности.

До того как завоевание Анатолии сельджуками привело сельское хозяйство в регионе к краху, Малая Азия считалась житницей и важным центром разведения крупного рогатого скота. Скотоводы не были кочевниками в истинном значении этого слова. Как многие современные турецкие пастухи, они проводили зиму в деревнях, а с приходом лета уходили пасти свой скот на плодородном плоскогорье. Таким способом они разводили большое количество лошадей, ослов, мулов, крупного рогатого скота, овец, коз и свиней. У них, без сомнения, жизнь была свободнее и счастливее, а возможно, и легче, чем та, что выпадала на долю работавших на земле. Хотя и на тех и на других могли напасть разбойники или волки, у пастухов были собаки, которые их защищали, к тому же они могли спрятаться в окружавших горах.

Над жителями деревень постоянно висела угроза либо быть обобранными своими же солдатами, либо раздетыми до нитки иноземными армиями независимо от того, приходили они как завоеватели или, как в случае с Крестовыми походами, как мнимые друзья. Для обработки земли крестьяне пользовались инструментами, по примитивности похожими на инструменты раннехристианского периода. В основном они состояли из простого деревянного плуга, в который запрягли волов или мулов, двухсторонней мотыги, двузубых вил, лопат, серпов, кос, тяпок, двуглавых колотушек, палки для посадки и иногда еще тяжелого заостренного камня или шила на рукоятке. Мулы перевозили грузы, волы тащили тяжело груженные повозки, поскольку в V веке даже почтовые лошади не могли везти груз, превышающий по весу 492 килограмма, иначе их душили хомуты. Волов также использовали, чтобы качать воду или молотить зерно. Как во многих ближневосточных странах в наши дни, их привязывали к шесту, и они ходили по кругу по твердому гумну, выдавливая зерно своими неподкованными ногами. Даже верховых лошадей не подковывали железом до IX века. Вся упряжь состояла только из попоны, повода и уздечки, однако с IX столетия в обиход широко вошли седло и стремена, а также железные подковы. Сельские кузнецы, до того занимавшиеся изготовлением и починкой простых земледельческих и прочих инструментов для односельчан, теперь стали и подковывать лошадей. В кузнице женщина или маленький мальчик поддерживали огонь, раздувая его мехами. Землю мерили веревкой предписанной длины. Ее тащили волы в присутствии чиновника, называвшегося «апографий».

Крестьяне носили длинные туники, иногда без рукавов, перехваченные поясом с собранными впереди складками. Штаны доходили до икр. Они ходили либо босиком, либо в башмаках без каблуков. Часто на плечи набрасывалась накидка; головных уборов практически не носили. Их дома редко представляли нечто большее, чем квадратные хижины, в лучшем случае разделенные на две комнаты и покрытые черепицей, однако более преуспевающие жили в двухэтажных домах. В них первый этаж служил курятником, конюшней и кладовой, а на втором, на который поднимались с улицы по лестнице, располагались комнаты семейства. В горных районах такие дома строили из камня, в других местностях — из кирпича. Зачастую деревенский гончар был также и изготовителем кирпича, но в крупных селах этим занимались разные люди. В любом случае эти мастера работали не покладая рук, обеспечивая и местных землевладельцев, и крестьян строительными материалами, сосудами для хранения и столовой посудой. Сельское население нуждалось в них так же, как и в плотниках, которые вместе с гончарами и кузнецами были единственными ремесленниками в деревнях.