Византия. Быт, религия, культура

Вкусы и ментальность народа лучше всего сохраняются в искусстве. Оно олицетворяет его самые высокие стремления и впечатляющие достижения. Искусство Византии ясно отражает национальный гений, потому что четкое разделение между религиозным и светским искусством не мешало византийским художникам. Поскольку обе эти ветви развивались бок о бок, художникам предоставлялось достаточно возможностей выразить себя. Хотя в религиозном искусстве не было места юмору или фантастике, мозаичные полы Большого дворца доказывают, что эти элементы нашли отображение в светском искусстве. Непокорный мул сбрасывает седока и резко лягает его в спину — сценка в духе «черного юмора». Архитектурные детали на том же полу в форме темпиеттас, или фонтанов, говорят о том, что воображение архитектора было развито не меньше, чем у его коллег в Помпеях. Все эти великолепные виды искусства, без сомнения, присутствовали в изобилии. Записи содержат множество ссылок, свидетельствующих о роскоши убранства императорских покоев в Большом дворце. И это не единичный случай. Описание дома и сада Дигениса Акрита доказывает, что и частные лица посвящали размышления и заботы интерьерам, в которых проводили свои дни, столько же времени, сколько и императоры.

Согласно сохранившимся записям, зимние покои императора в Большом дворце в Константинополе строились из караимского мрамора, полы из белого проконесского мрамора, а стены украшали фрески на религиозные сюжеты. В Жемчужном павильоне, возведенном для летнего периода, мраморные мозаичные полы, по словам современника, напоминали «поле, покрытое цветами». Стены спальни были облицованы порфировыми листами, зеленым мрамором из Фессалии и белым караимским; на стенах других комнат смальтовые мозаики изображали охотничьи сценки. Результат получился настолько впечатляющим, что комнату стали называть «палатой музикоса», то есть гармонии.

Мозаичные полы Большого дворца — прекраснейшие в своем роде из всех известных нам, но дальнейшие раскопки могут открыть миру другие образцы, сравнимые с ними по красоте и безмятежности. Безмятежность, безусловно, является ключом, который открывает дверь в волшебный мир византийского искусства. Византийское искусство не драматично: даже огромный купол константинопольского собора Святой Софии на первый взгляд не ошеломляет вас, но постепенно переполняет восхищением, потому что это искусство величественно. Даже в мелком масштабе, требуемом для иллюстраций, переносных мозаик, где каждый камушек чуть больше булавочной головки, или пластин с перегородчатой эмалью, многие из которых по длине и ширине не больше двух сантиметров, все предметы сохраняют высокое качество работы. Также византийское искусство в чистом виде (без примеси сирийского или восточного влияния) не отличается эмоциональностью. Напротив, оно пронизано глубинными, но сдерживаемыми чувствами. Более того, оно нечасто передает прелестные сцены, однако за редким исключением являет собой истинную красоту и прекрасно выполняет свое основное назначение. К тому же оно поразительно самобытно, его невозможно спутать ни с чем другим.

Не менее важным достижением византийских художников была их способность превращать пробные шаги или второстепенные формы искусства в нечто абсолютно новое и столь значительное, что они не только переходили в разряд первостепенных форм искусства, но и определяли стили, которые в будущем оказали серьезное воздействие на европейское искусство. Так, в архитектуре именно они ввели церкви с куполами. В религиозном искусстве создали стиль, преимущественно в иконописи, который во многом отозвался в работах итальянских примитивистов, а также сформировал основу религиозного искусства, со временем ставшего характерным для православия. Наконец, в украшение интерьера они ввели смальтовую мозаику, как прекраснейшую, роскошнейшую форму декорирования стен, и «опус сектиле», то есть геометрическую мозаику из больших кусков камня или мрамора, которой выкладывались полы.