Византия. Быт, религия, культура

Пристрастие византийцев к строгим формам, особенно во внешнем архитектурном виде ранних церквей, могло соперничать по силе только с их любовью к изысканному украшению интерьера. Их мастерство и богатство помогали создавать потрясающее внутреннее убранство. В особенности это касалось церквей и дворцов, которые, по их мнению, отражали различные части небесной сферы. Именно по этой причине даже в самых бедных приходах пытались украсить церкви с пола до потолка. Если позволяли средства, в церквях ранней постройки полы настилали тщательно подобранными мраморными плитами, как в соборе Святой Софии в Константинополе. В более поздние времена на полу выкладывались геометрические узоры. В мраморном полу (вероятно, XII века) Студийского монастыря в Константинополе в углах вмонтированы круглые камни. В них вырезали изображения зверей и другие рисунки, а пустоты заполняли либо мозаикой, либо резным камнем, либо мрамором другого цвета. Такие мозаичные полы стали очень популярны еще в X веке. Немного раньше появились полы с секциями каменной или мраморной мозаики, более грубые на вид, чем римские мозаичные полы. Эта техника называется «опус сектиле». Считается, что впервые ее использовал Василий I (867–886) в церкви Неа в Большом дворце. Со временем техника вырезания и «опус сектиле» слились воедино и произвели на свет такие потрясающие иконы, как икона Святой Евдокии, обнаруженная на раскопках церкви Святой Марии Панахрантус в Стамбуле в 1928 году. На ней фигура святой выдолблена в куске мрамора, ее лицо сделано из резной кости, а одежды — из инкрустированных камней, рамка же изготовлена в технике «опус сектиле».

На пике своего благополучия византийцы украшали интерьеры церквей преимущественно настенной мозаикой. Требовалось особое умение, чтобы достичь с помощью кусочков стекла такого же эффекта, что и с помощью мазков кисти, но они показали себя превосходными мастерами в столь трудной технике. Искусство настенной мозаики появилось не в Византии. Им пользовались еще в Помпеях и в раннехристианском Риме, где первые церковные мозаики располагались в апсидах. К VI столетию, когда были сделаны величественные фрески в Равенне, этот вид искусства уже выделился как самостоятельный. Его техника заключалась в том, чтобы укреплять стеклянные кубики нужного оттенка и размера в штукатурке, достаточно сырой, чтобы удержать их. Стекло поступало к мозаичнику в виде пластин. Его резали на полоски, которые потом делили на кубики нужной величины. Самые маленькие кубики использовали для таких мелких деталей, как глаза, а самые крупные — для одежды и фона. Цветовая палитра кубиков была невероятно богатой. Под некоторые кубики подклеивали золотую фольгу, которую удерживал тонкий слой стекла. Золотые вкрапления производили эффект живого, сверкающего изображения и отлично смотрелись на фоне, символизирующем рай. Византийские мастера делали их так искусно, что самые изысканные и тонкие их произведения не только радовали глаз, но и отражали свет.

В религиозных картинах и мозаиках византийцы, снова соединяя элементы древнегреческой культуры, римского и восточного искусства, со своей глубоко мистической и вместе с тем, по сути, очень земной концепцией физического строения священной иерархии, успешно трансформировали существующие стили в нечто абсолютно новое. Люди, изображенные византийцами, отличаются от простых смертных и внешностью, и облачением. На них свободные одежды (варианты классического костюма) ярких цветов, которые у нас ассоциируются с небом, расчерченным радугами или освещенным заходящим солнцем, поскольку небо — обитель немногих избранных — есть дно небесное. Чтобы подчеркнуть небесную природу цветов и аскетическую натуру персонажей, человеческие фигуры на картинах значительно вытянуты в высоту. Их лица не абстрактны, но и не полностью естественны. Их глаза, зеркала душ человеческих, значительно увеличены, по форме напоминают глаза на египетских погребальных портретах I века н. э. Губы, источник боли и наслаждения, принимают форму, изобретенную византийцами для выражения чувств. Тонкий, слегка сдавленный нос удлинен. Лицам (покрытым морщинами от страданий, которые претерпевали хозяева сей плоти), хотя и имеющим доминирующие греческие черты, придавали треугольную форму, что отражало византийское понятие боли. С другой стороны, манера изображать людей в фас пришла с Востока. Использование свободно ниспадающих тканей, как в одежде, так и в полотнищах, повешенных на двух зданиях, чтобы указать на сцену, происходящую внутри (поскольку византийское искусство не изображало интерьеров), проистекает из Древней Греции. То же самое касается и некоторых почитаемых людей, например Иосифа, который своей внешностью часто напоминает какого-то древнегреческого философа. С другой стороны, византийский реализм пришел из Рима. А там, где эмоции вторгались в торжественность библейских картин, сказывалось сирийское влияние; драматические штрихи отсутствовали в искусстве Константинополя и Фессалоник.