Читаем Византия и крестоносцы. Падение Византии полностью

К числу ярких фигур XII века в области культуры принадлежит также талантливый учитель и друг Михаила Хониата, «самый блестящий светоч византийского ученого мира со времени Михаила Пселла», архиепископ Фессалоникийский (Солунский) Евстафий. Получив образование в Константинополе, он там же, в звании диакона при храме Святой Софии, был учителем красноречия и написал большую часть своих ученых работ; исторические же труды были написаны им уже в Фессалонике. Дом Евстафия в столице был своего рода школой для молодых студентов, центром, где собирались лучшие умы столицы и молодые люди, стремящиеся к знаниям.

Став же верховным пастырем во втором после столицы городе империи, Евстафий положил много сил на поднятие духовного и нравственного уровня современного ему монашества, чем нажил немало врагов среди монастырского духовенства. С культурно-исторической точки зрения очень интересны его настойчивые обращения к монахам не расточать сокровища библиотек; по этому вопросу Евстафий в своем сочинении о монашестве пишет, например, следующее: «Увы мне! зачем в самом деле ты, неуч, будешь уподоблять монастырскую библиотеку твоей душе? И так как ты не обладаешь никакими знаниями, ты хочешь и библиотеку лишить научных средств? Позволь ей сохранить драгоценности. Придет после тебя или какой‐либо знаток науки, или любитель ее, и первый, проведя некоторое время в библиотеках, сделается умнее прежнего; второй же, устыдившись полного невежества, при посредстве книжного обучения найдет желаемое». Умер Евстафий между 1192 и 1194 годом. Его ученик и друг, афинский митрополит Михаил Акоминат, почтил его монодией.

Будучи вдумчивым наблюдателем политической жизни своего времени, образованным богословом, смело выступившим с порицанием испорченной монастырской жизни, и глубоким ученым, познания которого в античной литературе, особенно благодаря его комментариям Гомера, обеспечили ему почетное место не только в истории византийской культуры, но и в истории классической филологии, Евстафий представляется одной из самых крупных личностей в культурной жизни Византии XII века. Его литературное наследство распадается на две группы: к первой надо отнести составленные в Константинополе обширные комментарии к «Илиаде» и «Одиссее», драгоценный комментарий к Пиндару и некоторым другим авторам; ко второй группе относятся произведения, написанные в Фессалонике.

Ко второй половине XI – началу XII века относится деятельность Феофилакта, архиепископ Ахриды (Охриды) в Болгарии. Он родился на острове Эвбея и некоторое время служил дьяконом в Св. Софии в Константинополе. Под руководством знаменитого Михаила Пселла он получил очень хорошее образование. Затем, видимо при Алексее I Комнине, Феофилакт был назначен архиепископом Ахриды в Болгарии, находившейся тогда под византийской властью. Там он и умер около 1108 года. Феофилакт был автором ряда теологических сочинений, среди которых особенно хорошо известны его комментарии на книги Ветхого и Нового Заветов. Однако с современной точки зрения наиболее ценной частью его литературного наследия являются письма, написанные между 1091 и 1108 годом; они рисуют исключительно интересную картину византийской провинциальной жизни.

Михаил Фессалоникийский жил и писал в царствование Мануила. Он начинал свою карьеру как дьякон и преподаватель экзегезы59 Евангелий в Св. Софии в Константинополе. Позже он был осужден как последователь ереси Сотириха Пантевгена60 и лишен своих титулов. Сохранилось несколько составленных им речей в честь Мануила, которые содержат интересные детали событий его времени.

В середине XII века было написано одно из многочисленных подражаний византийского времени лукиановским «Диалогам мертвых» – «Тимарион». Произведение это обычно считается анонимным, однако Тимарион и есть настоящее имя автора. Тимарион рассказывает историю своего путешествия в ад и воспроизводит свои беседы с умершими, которых он встретил в подземном мире. Он видел там императора Романа Диогена, Иоанна Итала, Михаила Пселла, иконоборческого императора Феофила и так далее. «Тимарион», без сомнения, является лучшим византийским достижением среди литературных подражаний Лукиану. Сочинение полно юмора. Однако кроме чисто литературных достоинств «Тимарион» важен, поскольку в нем отражены подробности реальной жизни – например, описана знаменитая ярмарка в Фессалонике.

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика