Византия и Московская Русь

Однако в 1258–1259 годах Литва вплотную столкнулась с татарами, и положение Миндовга изменилось. Только по чистой случайности, возможно, Батый опустошил земли к югу и востоку от Литвы, а не саму Литву. Растущие притязания Миндовга и его настойчивое стремление завладеть русскими княжествами вызвали гнев Золотой Орды. Хан Берке послал своего полководца Бурундая против Литвы, приказав Даниилу Галипкому и другим западнорусским князьям к нему присоединиться. Новгородская летопись, по–видимому, не совсем точно говорит, что татары «всю землю литовскую взяли и людей убили». [104] В действительности удалось избежать окончательного разгрома, и поход Бурундая в основном имел следствием подчинение татарской власти Галича и Волыни, но не Литвы. Великий князь Литовский даже выиграл в новой ситуации, захватив еще кое–какие русские земли. [105] Но он был вынужден еще раз порвать со своими союзниками и окончательно разошелся с орденом. В 1260 году Миндовг нанес рыцарям сокрушительное поражение при Дурбе и заключил антинемецкий союз с Александром Невским. Он отрекся также от латинской веры. Ипатьевская летопись правильно, конечно, характеризует его обращение в 1251 году как акт политический и лицемерный. [106]

Миндовг был убит в 1263 году литовской знатью, выступавшей против политики объединения, но то, что он сделал, своего значения не утратило. В конце XIII столетия и в течение большей части XIV великое княжество Литовское оставалось единым и достаточно сильным, чтобы сопротивляться и немецкому завоеванию, и татарам. Правящая династия оставалась языческой, но это литовское язычество все более выглядело историческим анахронизмом на фоне контактов с западом и постепенно расширяющейся властью над русскими княжествами с православным населением. Все более чувствовалась неизбежность обращения в христианство, но это ставило литовских князей перед необходимостью выбора между востоком и западом. Стоявшая перед Литвой религиозная дилемма была также дилеммой культурной и политической. Поскольку Литва в течение XIV века играла большую роль в русской истории, религиозная политика ее князей влияла также на русско–византийские отношения. Еще в XIII веке некоторые знатные литовцы приняли православное крещение: в 1255–1256 году князь Довмонт «с тремястами литовцами, и женщинами, и детьми» [107] прибыл в Псков, был крещен в православную веру и вскоре стал князем этого русского города–республики, возглавляя псковские дружины в походах против соседних немецких рыцарей и своих соплеменников литовцев. [108] В XIV веке и другие литовские князья вполне благосклонно относились к мысли о вступлении в «византийское содружество» через посредство православной церкви. Но если бы в православие крестилась вся Литва, то на практике это могло означать включение ее в орбиту Монгольской империи через Москву, где находилась резиденция митрополита Киевского и всея Руси. Именно поэтому литовские великие князья добивались от Византии учреждения особой литовской митрополии — главный вопрос XIV века, который будет обсуждаться ниже. Обращение к западу было еще менее привлекательным, потому что означало подчинение немецким рыцарям, прямым врагам Литвы. Выше мы видели, что Миндовг под давлением ордена на некоторое время усвоил западно–латинскую ориентацию. Его преемники широко использовали политические возможности, открывавшиеся благодаря конфликту ордена с архиепископом Рижским и рижским магистратом. Тяжесть рыцарского правления испытывали на себе не только их литовские и православные русские соседи, но и европейские собратья. С другой стороны, экономические и политические права ордена и архиепископа Рижского — и орден, и архиепископ непосредственно подчинялись Риму — не были точно определены.

Литовцы активно поддерживали архиепископа и город, и в 1298 году послы великого князя Литовского Витена, прибывшие в Ригу, пожелали принять латинскую веру и заключить союз против рыцарей, причем они явно рассчитывали на поддержку папы. [109] На некоторое время эти планы были отодвинуты военной победой ордена, но ими не исчерпывалась возможность политических маневров, о чем свидетельствует документ, датируемый приблизительно 1309 годом. Наместник грека–митрополита Киевского, православный русский епископ Полоцка, находившегося под властью Литвы, обращается к членам рижского магистрата как к своим «детям», а к великому князю Витену как к своему «сыну»; он приветствует жителей Риги, благословляет их и просит их дружбы. [110]

Это послание, наравне с другими источниками, рисует атмосферу религиозной терпимости в Литве, в противоположность железному управлению ордена. Папа Климент V сам некоторое время поддерживал жалобы Риги против рыцарей, которые на короткое время (1312–1313гг.) были даже отлучены им от церкви, но окончательного разрешения этот конфликт не получил, и орден сохранил свои позиции на Балтике.