Византия

Эта тенденция к слиянию власти и религии продолжилась и после того, как императоры стали христианами, хотя теперь они уже не могли заявлять о своем божественном происхождении. В значительной степени христианское обоснование божественной природы власти разработал епископ Евсевий Кесарийский, автор хвалебной биографии Константина, которая так резко контрастирует с повествованием Зосимы. В 336 году, во время празднования 30-летия пребывания Константина на престоле, Евсевий высказал свои идеи по этому поводу в льстивой речи, которую произнес в присутствии императора. Как ни странно, он был готов предположить, что власть римского императора всегда была особенной в глазах Бога, даже тогда, когда на императорском троне сидели язычники. Ведь в Евангелии от Матфея Иисус Христос говорил своим слушателям: «Воздавайте кесарю кесарево, а Божие Богу», а это четкое указание на то, что христиане обязаны питать к римскому императору такое же почтение, как к Богу. Не могло быть простым совпадением, по мнению Евсевия, и то, что Христос родился во время правления первого римского императора Августа (31 г. до н. э. – 14 г. н. э.). Очевидно, с самого начала это был Божий план: Римская империя должна была стать христианской и превратиться в государство, в котором смогут жить все христиане. Теперь, после обращения Константина, император был христианином, и потому занимаемое им положение было даже более важным, чем во времена Христа. Василевс, как византийцы называли своего императора, являлся наместником Бога на земле, призванным властвовать над христианами, земной ипостасью истинного правителя, всемогущего Господа.

Это новое понимание императорской власти имело далеко идущие последствия. Во времена язычества, хотя император и был верховным жрецом, в его обязанности не входило контролировать множество храмов и культов. Однако христианский наместник Бога на земле, несомненно, должен был отвечать за то, чтобы Церковь была защищена и процветала. Это означало финансирование Церкви государством и подавление язычества, но на деле все зашло еще дальше. Когда разгорелись споры по поводу христианской доктрины, в них оказался вовлечен и император. Константин «председательствовал» на Никейском соборе в 325 году, а его преемники – на последующих Вселенских соборах. По сути, император участвовал в выработке религиозной доктрины – задача, которую, казалось бы, должны были решать священники и богословы. Следовательно, в IV веке императорская власть постепенно стала рассматриваться как священная. Хроники того времени называют императоров «божественными», а изображались они с нимбами. Это показывает, как стиралась грань между светской и религиозной властью, что было характерно для Византии.

В современном мире, где идеальной формой правления считается представительная демократия, а религия является личным делом каждого, никак не связанным с лояльностью к государству, такая теократия может показаться прикрытием для диктатуры и мании величия. Не это ли лучший способ управлять массами – окружить себя аурой божественности, а любую оппозицию приравнивать к ереси? Однако следует помнить, что эта форма правления возникла – и была уместна – в опасном и неустойчивом мире: границам Византии постоянно угрожали. Она помогала сохранять стабильность, и, хотя в истории Византии бывали периоды, когда отдельные императоры захватывали престол вооруженным путем, совершая перевороты, престиж власти оставался незыблем. Ни один узурпатор не мог надеяться стать императором, не утвердившись во дворце в Константинополе и не приняв участие в обязательных религиозных церемониях. Что же касается взятия столицы, легче было сказать, чем сделать это, и многие смуты прекращались после того, как их предводителю не удавалось покорить Константинополь.

Другая важная особенность государственного устройства Византии заключалась в том, что население было действительно привержено верховной власти с ее религиозным мистицизмом и играло значимую роль в избрании нового императора. Новый претендент должен был появиться в императорской ложе на ипподроме Константинополя, который вмещал 100 000 человек, и толпа приветствовала его, давая таким образом свое согласие на его воцарение. Кроме того, император был удивительно доступен для подданных. Его сады в Большом дворце были открыты для посетителей с рассвета и до девяти часов утра, а потом с трех часов пополудни. Во время процессий в дни праздников зрители могли передавать императору свои прошения. В 369 году именно так поступила вдова по имени Береника, которая пожаловалась на судейского чиновника Роданоса – с помощью сфабрикованного обвинения тот захватил ее собственность. Изучив вопрос, император Валентиниан I (правил в 364–375 гг.) повелел казнить этого человека на ипподроме на глазах у толпы, а все его имущество отдать Беренике.