Византийская армия (IV — XII вв.)

Развитие военной организации — явление более сложное, и нельзя попросту уловить социальную и военную составляющую этого процесса. Она по большей части ускользает от воли законодателей и зависит от целого ряда обстоятельств. Трактат «О боевом сопровождении» позволяет нам определить значимость двух из них[1347]. Прежде всего, это большое разнообразие тех функций службы, которые требовались от стратиота одного и того же статуса. В социальном отношении в целом имелось мало различий между земледельцем, который в течение пятнадцати дней занимает за свой счет наблюдательный пост в горах, наемным рабочим, назначенным ему в качестве заместителя, сельским или полусельским жителем без содержания, который составляет местный гарнизон, солдатом, служащим в обозе или других службах, пехотинцем, всадником и оруженосцами, сопровождавшими последнего и зависимыми от него. Все они принадлежали к войску и содержались за счет «стратиотских» семей. Но их социальная сфера службы имела ряд существенных отличий. Необходимо также учитывать разницу между стратиотами (??????????) — владельцами земельных наделов и воюющими (?????????????), которые действительно участвовали в походах. Земледельцы, хотя по своему статусу они и считались воинами, почти всегда выставляли вместо себя заместителей. Стратиг фемы хорошо это знал.

Согласно трактату «О боевом сопровождении», фема была тем более военизированной областью, чем чаще она подвергалась вторжениям врагов. Чтобы описать принцип малой войны, автор трактата показывает нам не какую-то любую фему, но именно жителей пограничной полосы (Velit. Praef., I)[1348]. Так, акритские фемы отличались от обычных фем тем, что война для них была постоянным родом деятельности. Поэтому войска, защищавшие их, должны были находиться в постоянной боевой готовности. Следствием постоянной военной угрозы, без сомнения, стало сокращение населения пограничных фем, которые потеряли большую часть своего земледельческого населения и изменили этнический состав благодаря прибытию иммигрантов, главным образом армян, живущих в первую очередь войной, а уже потом сельским хозяйством. Таким образом, мы можем выделить две формы военно-государственного землевладения, существовавшие в этот период. С одной стороны, мы видим старую модель крестьянина-солдата, которого призыв в войско отрывает от полевых работ, с другой модель более позднюю: солдата-крестьянина, который приобретает свою землю, выбирая профессию воина.

Осуществляя и далее ту же налоговую политику, можно было прийти — что и происходит в XI столетии к полной фискализации «военной службы», когда владельцы стратиотских наделов платили военный налог, за счет которого содержалась профессиональная армия. Это было вполне удобное, но в то же время крайнее решение, и оно означало конец набора фемного ополчения. Оно не отражено ни в каком законодательном акте. Напротив, новеллы Константина VII и Никифора Фоки, повышая и закрепляя фискальный барьер между «военными» и «гражданскими» семьями, не признают простую фискализацию службы, но пытаются очертить социальные группы при помощи налоговой системы. Таким образом, они хотели сохранить для фемной армии ее связь с земледельческим обществом. И эта традиционная основа византийской армии в самом деле продолжает существовать среди местного населения провинций, где шла локальная пограничная война, пока граница с Тарсом продолжала разделяться на акритские фемы. Необходимо было переждать завоевание этих территорий, исчезновение границы, затем установление мира, чтобы с фактическим исчезновением фемного войска военная служба была фискализирована[1349].