Византийская цивилизация

Налоговая система Византии, которая осуждалась и в самой империи, и иностранцами как угнетающая и подверженная произволу, работала исправно и всегда эффективно. Так, у болгарских и русских князей, например, было намного больше бед, когда они хотели поднять налоги, при том что величина налога была меньше. Связано это с тем, что их финансовая и особенно налоговая организация оставалась на очень низком уровне. Вероятно, византийская казна поглощала значительную часть национального дохода. Процветание арабского халифата длилось очень недолго, несмотря на более высокие доходы, которые приносило непосильное налогообложение, а доходы Византийского государства оставались до самого конца высокими. Дело в том, что правительство Константинополя, в частности, смогло защитить мелких арендаторов, которые были налогоплательщиками. Иногда византийская администрация могла использовать методы, заключавшиеся в том, чтобы прикрепить статью доходов к статье расходов для того, чтобы помешать чрезмерному росту трат или чтобы профинансировать какую-то новую операцию. Василий I выделил из государственных владений категорию доходов для того, чтобы прикрепить их прибыль к расходам на императорский стол — убыточную статью в правление его предшественника Михаила III. Иоанн VI Кантакузин обложил налогом вино, продажа этого продукта была предназначена для финансирования реорганизации византийского флота. Но Андроник II Палеолог (1282–1328 гг.) распустил византийский флот и расходовал без счета деньги на восстановление многочисленных покинутых или поврежденных церквей, пострадавших во время латинской оккупации. Император всегда мог увеличить любую из многочисленных статей бюджета, не уменьшая остальные: неуравновешенность бюджета часто служила поводом для беспокойства, ее преодолевали срочными средствами (отмена подарков, уменьшение пособий армии и флоту), но вплоть до латинской оккупации (1204 г.) империя подвергалась только скоротечным финансовым кризисам.

Неизвестно место, где хранились запасы драгоценных металлов, скорее всего, это была государственная тайна. Историк и философ XI в. Михаил Пселл пишет, что Василий II собрал значительное сокровище, сохраняя уровень доходов и контролируя расходы: «Дворцовую казну он увеличил до двухсот тысяч талантов… Все, чем владели ивиры и арабы, кельты и скифы, все сокровища языческих стран, окружавших империю, он собрал воедино и вложил в царскую казну. Туда же он отправил и там хранил деньги, взятые у тех, кто против него восставал и был разгромлен. Когда же в специально построенных хранилищах не хватило места, он велел вырыть подземные лабиринты, наподобие египетских склепов, и в них спрятал немалую долю собранного. Сам он, однако, своими сокровищами не пользовался, и большая часть драгоценных камней, белых, называемых жемчугами, и многоцветных, не вставлялись в короны и ожерелья, а лежали сваленные на земле».

Правосудие

«То, что нравится правителю, — имеет силу закона» — эта фраза, приписываемая Ульпиану, римскому юристу начала III в. н. э., вошла во время кодификации в «Дигесты», или «Пандекты», утвержденные Юстинианом. Одновременно этот император в одной из статей своего «Кодекса» поместил исторически неверный принцип, который гласил, что римский народ законом окончательно передал свою власть императорам. Начиная с IV в., когда Константину было присвоено исключительное право трактовать законы, воля императора стала в империи единственным источником права. Некоторую роль, как и в прошлом, продолжают играть обычаи, но они не могут соперничать ни с законами, ни со здравым смыслом. Это последнее понятие, выделяемое отцами церкви, было окончательно закреплено позднее при Юстиниане. Итак, император — высший судья, судить — это его первостепенная обязанность, и, добавляет «Эпанагога», кодекс IX в., в предисловии, главы различных служб судят на основании его полномочий. В случае апелляции он может пересмотреть приговор: путь подачи жалобы или прошения императору открыт для любого человека, богатого или бедного. Этот путь позволяет каждому, кто страдает от несправедливости, взывать к нему, это правило, обнародованное новеллой Льва VI Мудрого, всегда оставалось в силе. С другой стороны, следуя доктрине античного Рима, любой чиновник, представитель верховной власти, руководит судом, компетенция которого простирается на административные споры и на уголовные дела. В целом правосудие в империи не являлось отдельной службой, хотя, конечно, известны отдельные должности, исключительно с судебными функциями. Именно так объясняет комментатор конца XII в. Феодор Вальсамон: «высшие чиновники [Константинополя и провинции], которые возглавляют суды, не обязаны знать все законы в совершенстве, их функции совсем другие; поэтому если некоторые из решений обязаны своему появлению их некомпетентности, то для них это простительно», но когда речь идет об их помощниках, это не так, потому что они — «профессиональные юристы, которые отвечают за выносимые приговоры».