Византийская цивилизация

Для того чтобы обеспечить дружбу, а в случае необходимости и помощь варварских вождей или иностранных правителей, византийская дипломатия располагала тысячей средств, которые впоследствии вызвали критику историков, но приносили империи значительные успехи. Крещение языческих народов обязательно предшествовало или сопровождало их вхождение в большую вселенскую семью, часто император становился крестным отцом крестящегося правителя: в 777 г. хан болгар Телериг, окончательно покоренный, приехал в Константинополь к императору, который сделал его патрикием, выдал за него кузину своей жены Ирину и оказал ему великую честь, приняв его как крестника после его выхода из купели. В 864 г. другой болгарский хан, Борис, готовил поход против Моравии, чтобы поддержать своего союзника Людовика Германского, но вынужден был сдаться Византии после ее вторжения. Он пообещал разорвать союз с франками, принял крещение, получив имя своего крестного отца Михаила (III), который подарил ему небольшую территорию.

Византийское правительство охотно использовало и другой способ пропаганды, который заключался в том, чтобы привлекать сыновей иностранных правителей и знати в Константинополь или покровительствовать им во время пребывания в столице, где они получали греческое христианское образование, предназначенное для детей высших сановников. Именно так каждый из дожей Венеции посылал одного из своих сыновей посетить великий город. Одна из статей многочисленных договоров и конвенций всегда была посвящена этому вопросу: вовлечь враждебно настроенных правителей в продолжительный контакт с византийской цивилизацией и византийским могуществом, внимательно наблюдая за ними. Теодорих Амал приехал в Константинополь как заложник в 461 г., кроме того, можно назвать болгарского князя Симеона, сына Бориса, в правление Льва VI, сына итальянского мятежника Мелеса, Аргира, в XI в., будущего императора сербов Стефана Душана в XIV в., будущего эмира турок Цаху и многих других. Не все стали верными друзьями империи, и, возвратившись в свои страны, некоторые превратились в самых упорных ее врагов.

Пожалование дворцовых титулов иностранцам связывало их с императором, от которого они теперь зависели. Остгот Одоакр, король бургундов Гундобад получили в V в. титул патрициев, самый высокий в иерархии; Хлодвиг стал консулом в 507 г., царь лазов немного позже — силенциарием. Самые высокие титулы, личные и пожизненные для подданных империи, даровались иностранным правителям с правом передачи их своим сыновьям. Так, дож Венеции получил титул протосеваста (наивысший в то время) после победы над норманнами в 1082 г., Боэмунд, латинский князь Антиохии, — титул севаста в 1096 г. Стефан Первовенчанный, сын Стефана Немани, великий жупан Рашки, стал севастократором (второй титул в придворной иерархии), женившись на племяннице императора Исаака II Ангела Евдокии, дочери будущего императора Алексея III (1190 г.). Дворцовые титулы также давались иностранной знати, близкой к правителям. Через тридцать лет после установления норманнского режима в Калабрии нам известно о четырех протоспафариях на восточном берегу страны — Николай Малеин, будущий архиепископ Россано, Леон Ганнадай, его зять, Иоанн Эрмингар и Иосиф Террас, судья города Стило. Отправка византийским императором королевской короны иностранным правителям отвечала тем же замыслам: Василий I отправил одну Ашоту Багратиду, царю Великой Армении (885 г.), Константин IX Мономах, безусловно, адресовал одну королю Венгрии Андрею I (1047–1061 гг.), тридцать лет спустя Михаил VII Дука подарил диадему жене венгерского короля Гезы I (1074–1077 гг.), византийской принцессе Синадине.

Правители и сановники других стран могли быть связаны с империей и еще одной наградой: быть торжественно принятыми при императорском дворе. Можно назвать несколько связей между империей и ее вялыми друзьями или бодрствующими врагами, которые завязались или укрепились в этих условиях, поскольку ничто из того, что восхищало приглашенного и поражало его воображение, не было оставлено без внимания: именно так династии Армении и Кавказа были удержаны от союза с арабами в IX и X вв., торжественный прием, оказанный русской княгине Ольге в 957 г., стал предвестием крещения Руси в византийское императорское православие, которое произошло при Владимире I (980–1015 гг.). Этим же средством Мануил Комнин в XII в. добился от Сельджукида Килидж-Арслана II, от Боэмунда III Антиохийского, от короля Иерусалима Амори I союзных договоров, выгодных для империи.