Византийские очерки. Труды российских ученых к XXIV Международному Конгрессу византинистов

Таким образом, можно видеть, что данное послание Зосима по своему содержанию действительно является уникальным примером папской эпистолографии своего времени в том виде, в каком последняя нам известна. Как таковое, оно продолжает обращать на себя пристальное внимание исследователей. Среди основных гипотез, касающихся мотивов и поводов к его составлению, упоминаются влияние на папу императорской власти в лице Флавия Констанция или же влияние Патрокла Арелатского, о чем уже отчасти говорилось выше. Вместе с тем следует признать, что эта гипотеза оказывается в значительной мере гадательной. Она основывается лишь на том, что в 411/412 г. Флавий Констанций по завершении мятежа Константина III некоторое находился в Арелате, а также на том, что, по сведениям Проспера Аквитанского, Патрокл был «другом и приближенным» Флавия Констанция[60]. Эти два обстоятельства дают исследователям возможность полагать, что действия Зосима по трансформации церковного управления Южной Галлией посредством укрепления церковно-административного положения Арелата были частью политики равеннского двора. Впрочем, другая версия предполагает, что они могли быть ответом на частную инициативу, исходившую от Патрокла Арелатского, опиравшегося на свое знакомство с Флавием Констанцием[61].

Как ни трактовать мотивы к его составлению, особенность первого послания Зосима с точки зрения развития властных притязаний папства заключается прежде всего в том, что, с одной стороны, оно имеет однозначно приказной характер, а с другой – не приводит каких-либо обоснований высокого статуса римского престола и особых прав римского епископа, хотя раздел с подобными обоснованиями так или иначе присутствовал во всех папских посланиях, адресованных за пределы Римской Церкви вплоть до того времени. В своем послании Зосим впервые в папской истории отдает директивные распоряжения касательно сферы, которая составляла суть собственно духовной власти (potestas) в каноническом смысле этого слова – права совершать рукоположения и вершить церковный суд на определенной территории[62].

В этой связи представляет интерес вопрос об аудитории данного послания. Дж. Данн задается вопросом, почему Зосим не ограничился отправкой распоряжения епископам южногалльского диоцеза, которые должны были его выполнять, а отправил его также епископам «Галлий», под которыми следует понимать северо-галльский диоцез[63]. Между тем, по нашему мнению, ничто не мешает считать, что под «Галлиями» Зосим имел в виду всю praefectura Galliarum, административным центром которой как раз был Арелат. В пользу этого, по нашему мнению, говорят и такие выражения этого послания, как «ех qualibet Galliarum parte», «quam auctoritatem ubique nos mississe manifestum est, ut cunctis regionibus innotescat»[64]. Если первое из них еще возможно связать с северо-галльским диоцезом «Galliae», то второе свидетельствует скорее о том, что имеется в виду вся префектура[65].

Впрочем, данное послание не было единственным посвященным регулированию Зосимом церковно-административных отношений в южно-галльских провинциях. К южно-галльским делам Зосим возвращается уже в конце сентября 417 г., когда в ряде посланий он вновь обращается к теме возвышения Арелатской кафедры. В первом из них, от 26 сентября, он обращается ко «всем епископам, поставленным в Африке, всем епископам, поставленным в Галлиях и Семи провинциях, всем епископам, поставленным в Испании», т. е. фактически ко всем епископам западно-римской префектуры Галлий[66].

Письмо посвящено рассмотрению дела о церковной юрисдикции Арелата в Южной Галлии, затрагивающего города Кифарист и Локус Гаргариус[67], упомянутые Зосимом в заключительной части первого послания[68]. Речь теперь шла о епископах Урсе и Туенции[69], которые, по мнению Зосима, были поставлены незаконно. Зосим сообщает, что Урс, который прежде был «исцелен усердным лечением сего престола, не смог достичь здравия [благодаря] исправлению ошибки»[70], в то время как Туенций, «будучи несколько лет назад удален (с кафедры – М.Г.) по представленному обвинению, как об этом свидетельствуют послания граждан и рассказывают акты, даже степень верховного священника получил от того, кем ранее был осужден»[71]. Незаконное рукоположение состоялось при участии Лазаря, епископа Акв Секситевых (Экз-ан-Прованс), которого, в свою очередь, якобы также незаконно рукоположил Прокул Массилийский. Этот Лазарь был осужден на Туринском соборе[72] за клевету на епископа Брикция, однако впоследствии был-таки рукоположен Прокулом несмотря на то, последний на Туринском соборе выступил одним из обвинителей Лазаря. Зосим также сообщает, что впоследствии Лазарь письменно отрекся от епископства, «устыдившись собственной жизни» (vitae suae conscientia)[73].