Византийские портреты

Получив это известие, испуганная мать тотчас отправилась к сыну; последним усилием воли Мануил, почти умирающий, встал, чтобы встретить ее; он бросился к ней в объятия, с трудом произнес несколько слов; затем вновь упал на постель и, высказав желание, чтобы его похоронили в той самой могиле, где впоследствии упокоится его возлюбленная мать, он лишился сил и умер. Ничто лучше этого рассказа не показывает всей глубины почтения и {211} нежной привязанности, какие сумела эта женщина внушить своим детям; ничто также не показывает лучше редкой энергии ее души, чем то, что затем последовало. Смерть Мануила была не только жестоким испытанием, она являлась гибелью всех надежд, возложенных ею на эту юную, так славно начавшуюся жизнь. Несмотря на значительность своей утраты и своего отчаяния, Анна Далассина, однако, вновь овладела собой, хотя поразил ее тяжкий удар. Один Комнин погиб; другой должен был продолжать традиции и упрочить судьбы рода. Она решила немедленно отправить в армию своего третьего сына, юного Алексея. Но император выказал себя более жалостливым, чем мать. Когда Комнин явился к нему просить разрешения уехать, он отвечал: "Ни под каким видом не следует, чтобы в такой скорби мать твоя оставалась одна, и я не хочу, чтобы к горю потери одного сына присоединялась печаль разлуки с другим". И он отправил молодого человека обратно к Анне Далассине.

Революция 1071 года одним ударом уничтожила дело, с таким терпением подготовлявшееся Анной. Известно, как после поражения Романа IV, разбитого турками при Манцикерте и взятого в плен султаном, разразилась при дворе ненависть, с давних пор накопившаяся против злополучного монарха, и как партия Дуков, объявив его низложенным, не усомнилась, по освобождении царя из плена, начать с ним войну, как с чужеземным врагом. С обычной смелостью Анна Далассина осталась верна этому низложенному императору; ее не замедлили обвинить в тайной переписке с ним, ее потребовали в суд; осуждение ее казалось решенным заранее. И вот на суде эта женщина, всегда высокомерная и твердая, вдруг выхватила из-под одежды распятие и, потрясая им перед лицом растерявшихся судей, воскликнула: "Вот мой судья, а также и ваш, думайте о Нем, когда будете произносить ваш приговор, и смотрите, чтобы он был достоин Верховного судии, который видит скрытое в глубине души человеческой". При этой неожиданной выходке судьи совершенно растерялись. Некоторые стали уже склоняться к оправданию; однако большинство устрашилось гнева нового владыки. Выпутались из этого положения, прибегнув к подлости, очень удачно сопоставленной друзьями Комнинов с "судом Каиафы". Анна Далассина была присуждена к изгнанию и отправлена с сыновьями на один из Принцевых островов.

III

Немилость, постигшая Комнинов, была, однако, непродолжительна. Их главный противник, кесарь Иоанн Дука, ставший регентом вместо Романа и Евдокии, не замедлил поссориться со сво-{212}им племянником Михаилом VII и должен был оставить двор и удалиться в свои азиатские владения. Комнины, несмотря на их падение, были слишком сильны и слишком знатны, чтобы новые министры не чувствовали, насколько было важно при подобных обстоятельствах заручиться их поддержкой. Их вернули из ссылки. Вскоре, чтобы еще больше быть уверенными в их содействии, женили Исаака, главу семьи, на родственнице императрицы Марии Аланской и вскоре затем сделали его главнокомандующим восточной армией, должность, порученная некогда брату его Мануилу. Уезжая, Исаак взял с собой в лагерь младшего своего брата Алексея. С этих пор счастье стало все больше и больше улыбаться этой семье.