Византийские портреты

Старый император Константин VII, такой строгий и благочестивый, всячески старался вложить свои добрые качества в своего сына. "Он его учил, - говорил летописец, - как царь должен говорить, ходить, держаться, улыбаться, одеваться, садиться", и после таких уроков он важно говорил юноше: "Если ты будешь при-{148}держиваться этих правил, ты долго будешь править империей ромеев". Для обучения своего наследника политике и дипломатии Константин VII, кроме того, написал несколько книг, показывающих большое знание дела и очень ценных для нас: О фемах и Об управлении империей. Но Роману было восемнадцать лет, и он нисколько не заботился о том, чтобы стать государственным мужем. Как бы то ни было, так как отец, в сущности, обожал его, он, конечно, не захотел ему препятствовать и уступил его желанию жениться на Феофано, не вдаваясь ни в какие подробности относительно ее рождения. Вскоре после этого брака, в 958 году, Феофано родила мужу сына, будущего Василия II, и этим молодая женщина еще более упрочила свое положение при дворе и увеличила свое влияние во дворце. Когда в октябре 959 года Константин VII умер, Феофано, естественно, вступила вместе с Романом II на престол. Ей было тогда восемнадцать лет, а юному императору двадцать один.

Что представляла в нравственном отношении эта молодая женщина, определить довольно трудно. Придворный летописец, которого я уже раньше цитировал, говорит о ней с полнейшим доброжелательством: "У нее было прекрасное тело, прелестное лицо и, безусловно, честная душа". Самый последний из историков Феофано, наоборот, подчеркивает, что она была "глубоко порочна, глубоко развращенна" и что эта соблазнительная чаровница, эта "коронованная сирена" была существом "бесстыдным и распутным". Это крайне грубые слова и крайне нелестные эпитеты, особенно если взять в расчет, что мы так мало знаем о ней. Впрочем, надо заметить, что уже в Византии среди современников и еще больше среди летописцев последующих веков о ней сложилась слава, вполне установившаяся, женщины страшной и роковой. Один историк рассказывает, что для того, чтобы скорее достичь престола, она покушалась, с согласия своего мужа, отравить императора, своего тестя. Другие историки передают, что, когда муж ее умер, прошел слух по всей столице, что это Феофано подлила ему яду. Если верить другим свидетельствам, она таким же способом отделалась от одного царя из семьи Романа Лекапина, казавшегося ей претендентом на престол и возможным соперником, и точно так же, говорят, отомстила она своему любовнику, Иоанну Цимисхию, когда тот покинул ее. Армянские летописцы доходят до того, что утверждают, будто "безбожная императрица" думала отравить собственных сыновей. В сущности, все эти россказни людей, живших вдали от двора, - а большая часть из них на сто или двести лет позднее того времени, когда царствовала Феофано, - имеют очень мало значения. В иных случаях эти злые сплетни опровергаются фактами; в других они кажутся слишком неправдопо-{149}добными. И не следует при этом забывать еще одного: когда Феофано решила совершить преступление - это, во всяком случае, случилось раз в ее жизни, - она прибегла не к яду, а действовала смело, открыто, мечом.

Само собой разумеется, что, делая такие замечания, я отнюдь не имею намерения восстановить честь Феофано. Ее можно укорять в стольких достоверных и доказанных проступках, что представляется бесполезным увеличивать список ее преступлений эпитетами смутными и утверждениями, которые невозможно доказать. Нам она представляется главным образом честолюбивой, жадно стремящейся к власти и влиянию, способной для сохранения престола, на который она поднялась, на все, даже на преступление; часто она нам кажется интриганкой, иногда необузданной и страстной, всегда беззастенчивой; наконец, когда бывали затронуты ее интересы, ее честолюбие или мимолетные увлечения, она легко могла поступать обманным и коварным образом. Когда она достигла престола, влияние ее на Романа II было довольно значительно; она не могла допустить, чтобы кто-нибудь другой делил с ней это влияние. Не только были удалены все близко стоявшие к покойному царю, произведены перемены во всей высшей администрации, но первой заботой юной императрицы по восшествии ее на престол было удалить свою свекровь, царицу Елену, и пятерых золовок.