Византийские портреты

В ночь с воскресенья на понедельник Зою арестовали в ее покоях под тем предлогом, что она хотела отравить императора, и, несмотря на ее крики и сопротивление, поспешно посадили с одной служанкой на судно, отправлявшееся на соседний остров Принкипо. Там, согласно приказанию царя, она была заключена в монастырь, облечена в монашеское одеяние, и длинные ее волосы, теперь седые, пали под ножницами и были доставлены Михаилу V, чтобы показать ему, что воля его исполнена. Избавившись таким образом от императрицы и считая ее навсегда умершей для мира, царь созвал сенат и торжественно возвестил о падении царицы. Но он забыл в своих расчетах о традиционной привязанности народа к Македонской династии. Как только по городу прошла весть о покушении, обнаружилось большое волнение; всюду только и видны были огорченные лица, раздраженные физиономии, слышались тревожные речи, сходились на шумные сборища, с трудом разгоняемые стражей; женщины в особенности выказывали крайнее волнение и наполняли улицы своими криками. И когда на форуме Константина показался префект города, чтобы прочесть толпе императорский указ, возвещавший о происшедшем событии, не успел он еще кончить чтение, как чей-то голос вдруг крикнул: "Не хотим, чтобы нашим императором был Калафат! Хотим законную наследницу, мать нашу Зою!" Этим словам отвечал крик несметных голосов: "Смерть Калафату!" Революция разразилась.

Народ спешно вооружался всем, что только попадало под руки, и громадная толпа неудержимым потоком стала затоплять улицы города. Штурмовали тюрьмы, грабили, поджигали дома. Скоро осадили и дворец. По совету дяди своего Константина, храбро явившегося со своими людьми на помощь царю и организовавшего сопротивление, Михаил V решился сделать уступку бунтовщикам. Поспешно отправлены были люди в монастырь, где жила Зоя, и ее привезли оттуда в Священный дворец, крайне встревоженную от неизвестности, что ее ожидает. Все с той же поспешностью и не дав ей даже времени снять с себя монашеское одеяние, ее отвели в императорскую ложу Ипподрома, и Михаил V вместе с ней вышел к возмутившемуся народу. Но при виде своей монархини, лишен-{175}ной царского одеяния, раздражение толпы, которую думали успокоить, еще возросло. Напрасно император пытался обратиться к народу с речью, бунтовщики отвечали ему бранью и бросаньем камней; и несчастный, возвратившись с царицей во дворец, думал уже искать спасения в бегстве, когда дядя его Константин снова возвратил ему бодрость и убедил его не сдаваться.

В это время в Святой Софии одно неожиданное событие дало новые силы мятежникам.

У Зои, как известно, была сестра Феодора. Став ее соправительницей после смерти Константина VIII, эта царица сейчас же показалась неудобной ненавидевшей ее старшей сестре, хотя по церемониалу она занимала место ниже Зои. Содержавшаяся сначала в самом дворце под тайным надзором, она затем была обвинена в заговоре против существующего строя, и под этим предлогом ее удалили от двора и сослали в Петрийский монастырь; затем, спустя несколько месяцев, ссылаясь на то, что иначе невозможно, по словам одного летописца, положить конец "интригам и скандалам", Зоя самолично отправилась в монастырь и в своем присутствии велела обрезать волосы Феодоре; жизнь этой царицы казалась конченной. Она сама, впрочем, легко мирилась со своей судьбой, довольная знаками внешнего отличия и почета, сохраненными за ней вследствие благорасположения к ней императора Романа, ее зятя; и мало-помалу отшельница Феодора была забыта. Михаил IV обращался с ней, как и с Зоей, довольно плохо. Михаил V пошел дальше; он, казалось, и не подозревал даже, что помимо Зои существовала еще законная наследница Константина VIII, и затруднился бы ответом, если бы его спросили, жива Феодора или нет.

Революция 1042 года внезапно выдвинула на первый план эту забытую монахиню. Когда Михаил V свергнул свою благодетельницу, мятежники, ища какого-нибудь законного представителя власти, чтобы противопоставить его узурпатору, вспомнили о Феодоре. Она, впрочем, имела друзей среди прежних служителей своего отца, а также в самом сенате. Эти государственные деятели поняли, что податливая и непостоянная Зоя способна, чуть только вновь утвердится на троне, вернуть все свои милости человеку, обобравшему ее, и чтобы извлечь все выгоды из революции, важно дать в соправительницы старой и слабой царице более энергичную монархиню. Вот почему бросились в Петрийский монастырь и предложили престол отшельнице, а так как она отказывалась и сопротивлялась, толпа увлекла ее почти силой. Ей набросили на плечи царскую одежду, посадили на лошадь, и среди обнаженных мечей, при шуме и приветственных кликах она проехала через город прямо к Святой Софии. Патриарх, очень преданный Македон-{176}скому дому, ожидал ее там для провозглашения царицей. Мятежники нашли себе императрицу.