Византийские церкви и памятники Константинополя

Церковь Анастасии основал, по историкам, или Анастасий Дикор имп. конца V в., или Маркиан, или даже Григорий Богослов во время своего патриаршества; здесь почивала часть его мощей, и сам он здесь учил Христиан, когда все остальные церкви были захвачены Арианами. Василий Македонянин перестроил ее, сделав в ней купол, и в его время церковь имела двойное название – Воскресение Христа и Анастасии. Из нее Латиняне взяли в 1204 г. мраморные колонны (ныне в Венеции) и крест Елены (в Генуе). Антоний же говорит следующее: «А у святого Воскресения Господня на Черном Великом уболе (|o makrèov !embolov to%u Mauriano%u), идеже свеща вожигаются на великий день; ту же и Маркел (Маркиан) святый, иже ту церковь поставил вельми чюдну: преже святой Софии та церкви поставлена»... Также важно дальнейшее указание: «На том же уболе святых Маккавей главы и мощи. А оттоле на уболе святого Георгия святой Леонтей поп Русин лежит в теле, велик человек: той бо Леонтий трижды в Иерусалим пеш ходил». Из этого места, коль скоро было бы доказано, что Антоний передает последовательно по местностям о церквах и их святынях (о чем выше), ясно, что убол или портик Мавриана (он же Домнина) шел от Ипподрома на ЮЗ., портик же св. Георгия[244] скорее на Запад: ибо за этим Антоний продолжает: «Стран же того церковь есть святого Платона» – а мы знаем, что эта большая церковь была где – то в стороне Ипподрома.

Возвращаясь к монастырю св. Анастасии, который, следовательно, представлял собою одни из самых видных, людных и богатых в Царьграде, в котором были и свои писцы, как видно из пометок на рукописях, мы пришли к убеждению, после осмотра местности, что Паспати верно угадал в мечети Мехмет паши его, так сказать, остатки. Но автор последнего сочинения, и вообще крайне скупой на сведения собственно археологические и на этот раз ограничивается общим замечанием, что, по его мнению, в мечети этой основное здание (он говорит о куполе, стало быть, и о стенах, его держащих) древнее византийское. Если бы это было так, то, в виду обширности этого здания, для византийской архитектуры приобретен был бы новый памятник. Наш осмотр всего здания мечети привел нас к иному взгляду. Мечеть эта, окруженная с нескольких сторон старинными турецкими кладбищами и молитвенными домами дервишей и вообще мусульманских монахов (тэккие), любопытна, прежде всего, по своему расположению. Ее план, мы уверены; мог бы, даже без всяких попыток реставрации, дать понятие о византийском монастыре, чего мы не можем получить ни от какого другого в Константинополе. Мечеть заключает в себе несколько дворов на различных уровнях, они соединены переходами и представляют вообще неправильные террасы; главный двор обнесен с трех сторон портиком и имеет несколько выходов на боковые улицы; иные из этих выходов идут по лестницам: отдельные здания легко могут иметь древнюю кладку, и на дворах лежит много монолитных колонн. Древняя церковь могла быть скопирована с церкви Гроба Господня в Иерусалиме. Но современная мечеть ничего не имеет древнего: подобно многим другим мечетям XVII – XVIII века, она имеет ясную квадратную форму, без всякого выступа для абсиды, и никаких признаков византийской архитектуры.

Напротив того, замечательная руина в квартале Капу Магалесси, т. е. близ ворот Чатладе (б. Железные), на ЮЗ. от мечети Магомет паши, очевидный остаток древности, быть может, даже дворца, переделанного некогда в мечеть, ныне разрушающуюся. Нижний этаж этого здания прекрасной кладки древний, верх, с большими оконными арками, – турецкий. Кругом здания шла некогда балюстрада мраморная из профилированных тонко плит, окружавшая такой же помост: все это образует теперь хаотические груды.

Спускаясь ниже, встречаешь турецкую баню, тоже, по – видимому, переделанную из византийского купольного здания (многие бани Стамбула должны иметь это происхождение), а далее у моря, отделенная от него лишь полотном железной дороги, прошедшей здесь между церковью и стеною, укрывается в глухих переулках знаменитая «Малая св. София» (таб. 12).