Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.

6) Хронографическая история Мехитара Айриванкского,[382] армянского писателя конца XIII в., обнимающая время от сотворения мира до 1289 г., представляет простой сборник исторических заметок, случайно связанных и расположенных без всякого порядка. Хотя и Мехитар, рядом с заимствованиями у известных историков, берет сведения из неизвестных источников, однако же значение его ничтожно ввиду допускаемых им ошибок и анахронизмов и вообще полного отсутствия критики. Сверх того, в пределах нашего периода у него нет никаких новых данных.

7) История Сюника Стефана Орбелиани,[383] Сюнийского архиепископа († 1304), оканчивающаяся 1297 г., представляет для нас интерес только в 66–й гл., где автор на основании Мехитара Анийского,[384] армянского историка конца XII в., говорит о происхождении Орбелианов, их владениях и в особенности останавливается на подвигах Липарита, союзника Византии, сражавшегося при Мономахе вместе с византийскими войсками против турок. Впрочем, данные здесь имеют более эпический, чем исторический характер и, в частности, рассказ о смерти Липарита не согласен с действительностью.

8) Грузинская летопись, сохранившаяся в армянском переводе и известная под именем Армянской хроники.[385] Летопись эта, по происхождению относящаяся ко времени не позже XII в.,[386] имеет для нас значение в отделе, посвященном царствованию Баграта IV и его сына Георгия II. Кроме сведений о внутренних раздорах между грузинами и о завоеваниях турок здесь сообщаются данные об отношениях к византийскому государству Баграта IV, его брата Димитрия и сына Георгия.

9) Хроника Михаила Сирийского,[387] якобитского Антиохийского патриарха († 1199), доведенная от сотворения мира до 1196 г., не сохранилась в сирийском подлиннике, но лишь в древнем (XIII в.) армянском переводе. Будучи знаком с языками, Михаил имел возможность пользоваться и действительно пользовался для своей хроники массой источников — греческих, армянских, сирийских и арабских. Большая часть его источников потеряна и хроника делается поэтому вдвойне ценной. Из источников Михаил, по–видимому, менее всего отводил места греческим. Отсюда произошло, что в показаниях о домашних делах Византии он краток и не всегда точен — отдел хроники, посвященной событиям от Константина VIII до Алексея Комнина, не составляет исключения. В этом отделе внимание его сосредоточено на истории турок и отношениях греков к якобитам при Романе Аргире, Константине Мономахе и Константине Дуке. Сверх того, в хронику внесены заметки о смене на престоле византийских императоров и о продолжительности их царствования, причем о некоторых императорах обнаруживаются спутанные и неверные представления; самые подробные заметки — о восстаниях Исаака Комнина и Никифора Вотаниата.

10) Летопись Яхъи Антиохийского[388] (XI в.), составляющая продолжение летописи Евтихия (Саид–ибн–Батрик), патриарха Александрийского, в ряду арабских источников для нашего периода занимает первое место. К сожалению, не найден полный ее текст, так что мы можем принимать в расчет только краткий рассказ о царствовании Константина VIII и воцарении Романа Аргира, а также (заимствованный из позднейших цитат) отрывок о взятии Эдессы в 1031 г. Яхъя, пользовавшийся вообще для своего сочинения источниками арабского и греческого происхождения, а также документами из церковного архива,[389] теми же источниками, вероятно, руководился при сообщении сведений о Константине VIII и Романе III; в одних пунктах показания его совпадают с восточными памятниками, в других — с греческими историками. По отношению к некоторым частностям (о податной системе Константина VIII, судьбе Аргира до воцарения) он может способствовать к разъяснению и восполнению свидетельств других источников.

11) Всеобщая история[390] ал–Макина († 1275), доведенная до 1260 г., представляет компиляцию из Евтихия Александрийского, продолжателя его Яхъи и некоторых других историков.[391] Кроме данных, относящихся к халифам и их царствованию, в ней посвящены еще особые отделы александрийскому патриархату и делам византийского государства. В пределах нашего периода интерес этого памятника сосредоточен для нас на столкновениях греков с турками, особенно при Романе Диогене.

12) Всеобщая история Ибн–ал–Атира, арабского писателя († 1233), доступная нам лишь в отрывках,[392] отличается в большинстве случаев точностью и верностью, равно и богатством данных. Из этого можно заключать, что источников у автора было немало и они, по характеру сведений, служили надежной опорой. Данные Ибн–ал–Атира касаются и внутренних дел Византии, но главным образом отношения ее к сарацинам и туркам. Вследствие недоступности полного текста истории Ибн–ал–Атира усиливается значение пользовавшихся ею двух позднейших писателей, а именно:

13) Абу–л–Феды, автора мусульманской летописи, и