Визажистка

У Веры складывалось такое ощущение, что простые российские женщины не просто прощались с очередной зимой, а словно покидали поле битвы — лица их были покрыты мелкими шрамами, черными, словно пороховыми, точками, болячками, желтоватыми и синюшными пятнами под глазами и на висках.

Глядя на клиенток, можно было сделать вывод, что на борьбу с трудностями жизни и экономическим кризисом вышла именно прекрасная половина человечества и подавляющему большинству женщин пришлось поневоле превратиться в воинственных амазонок, чтобы защитить от голода и подступившей вплотную нищеты детей, мужей, а заодно — и самих себя. Какой уж тут внешний вид!

Вряд ли Вера смогла бы объяснить, почему она вкладывала в свою нехитрую работу столько старания, зачем с удивительным упорством билась за преображение самого запущенного, ничем не примечательного лица. А когда она просила, чуть ли не умоляла удивленных и растроганных женщин непременно прийти еще раз, пусть даже без денег, в ней говорило одно главное чувство — желание довести свою работу до конца. До воссоздания если не божественной, то хотя бы природной человеческой красоты, которой достойно лицо любого человека.

Ничего, что стремление к совершенству у любой женщины почти всегда начинается с бессознательного желания изменить, преобразить свое лицо — не так уж и мало, если как следует разобраться.

В этот воскресный вечер Вера почти отдыхала после встреч с соседями, занимаясь лицом молчаливой Любы из близлежащего кафе, которая, как выразилась Ленка, «трудилась на пище». Но счастье оказалось коротким. Вовчик никогда прежде не заходил к ней в квартиру, но сегодня решительно перешагнул через порог.

— Работаешь? — с одобрением кивнул он Вере. — Пошли, соседка, поговорить надо. Дело есть.

— Здесь говори, мне некогда, — ответила Вера, окидывая взглядом свой импровизированный «салон». Возле зеркала здесь висела единственная, оформленная в рамку со стеклом репродукция — «Венера» Боттичелли, та самая, которая стоит на большой раковине с развевающимися волосами и прикрывает одной рукой обнаженную грудь.

Вера до сих пор не могла решить для себя один простой вопрос: то ли Венера закрывается рукой от нескромных взглядов людей, то ли она, наоборот, приложила ладонь к сердцу, признаваясь всем в любви? Или, например, просто в любви к жизни, ни к кому не обращаясь конкретно?

В замечании соседки, что Вера чем-то похожа на эту «картинку», определенно что-то было. Теперь, когда Вера поневоле крутилась перед зеркалом и часто видела свое отражение, она все больше убеждалась, что в простодушном открытии была какая-то доля правды — ее глаза, форма губ и носа действительно имели неуловимое сходство с образом, созданным великим художником.

С одним только «но» — если бы Вера имела такую же безмятежную улыбку, блуждающую на губах этой красавицы!

Взгляд боттичеллиевской Венеры был слегка расплывчатым, расфокусированным, какой нередко встречается у только что проснувшегося ребенка. Вера смотрела в зеркало более настороженно, напряженно.

— Значит, того… колдуете? — нерешительно потоптался Вовчик, на которого подействовала непонятно-торжественная обстановка в комнате, словно он и впрямь присутствовал при совершении магических обрядов. — А я тебя вот чего хотел спросить: ты татуировки сделать сумеешь?

— Татуировки? — задумалась Вера. — Не знаю, не пробовала. Терпеть не могу татуировки. И потом — это же так ответственно… На всю жизнь.

— Ну уж прям! — возразил Вовчик. — Я говорил с одним таким деятелем, и он сказал, что сейчас, когда картину делают, какую-то натуральную краску под кожу загоняют, и она со временем рассасывается, можно что-нибудь другое на спине изображать.

— Это сложно — надо врачом быть. Да и оборудование, наверное, дорогое…

— Оборудование я тебе как раз принес, вот тут оно, — потряс Вовчик в руке большой чемодан, в котором что-то загремело. — Здесь одному оно стало не нужно, мы и купили по дешевке, для дела.

— По дешевке — это сколько? — поинтересовалась Вера.

— Да какая тебе разница? Ты работой сможешь отдать, сделаешь всем нашим картины кому где захочется — и полный порядок. И потом — мы же свои люди, соседи, — разберемся.

— Так я же не художник! — удивилась Вера. — И вообще не умею.

— Ничего, ты способная, быстро научишься. Я тут для тебя заодно образцы прихватил и инструкцию.

Вовчик открыл чемодан, в нем лежало множество каких-то непонятных предметов, а сверху — самодельные рисунки.

— Ой, что это? — прямо-таки ахнула Вера, увидев на первой же картинке изображение грифона — мифического существа с львиным телом, а головой, крыльями и когтями — орла. — Кто это у вас античным искусством интересуется?

— Чем-чем? — удивился Вовчик. — Да нет, сейчас нашивки такие мужики носят во внутренних войсках, и вообще эти твари в моде…

Ничего себе — оказывается, грифоны были в моде!