Вижу тебя насквозь

– И я знаю, что ты тоже этого хочешь, свинка, – как констатация факта.

Надя выдохнула, пытаясь сообразить, что конкретно он хотел сказать.

– Я…– она не знала, что ответить, но Гера и не просил.

Казалось, если бы их не разделяла коробка передач, он бы давно на неё накинулся. Но потом, Надя поняла, что она ему и не особо мешала. Одно нажатие на панели кнопки и её сидение плавно скатилось назад. Надя охнула, когда Гера наклонился к ней.

– Гера, ты…

– Я тебе нравлюсь, – прошептал он, и его ладонь коснулось её щеки, – скажи это и ничего не будет. Никого не будет, ни предков, ни Риты, ни Сергея. Только ты и я. Больше никого. Переедем ко мне, чтобы от всех них подальше. Вместе.

У Нади в горле пересохло, из груди вырвался какой-то хрипловатый вздох. Это было признание, какое-то странное и колючее, оно не приносило лёгкости и радости, оно давило и разрывало её сердце в клочья.

Надя не могла согласиться. Просто не могла. Она всхлипнула, ощущая, как глаза наполняются слезами, словно колодца.

Гера сверлил её взглядом. Нависнув над ней ожидая ответа.

– Нет, – выдохнула Надя, – ты можешь заинтересовать лишь внешностью, а внутри ты пустой. Я испытываю к тебе лишь брезгливое отвращение.

Она сглотнула, глядя на застывшего Геру. Он мог сейчас сделать с ней всё, что угодно и она вряд ли смогла бы его оттолкнуть.

– Вот значит, как, – не вопрос.

– Да, именно так.

Итог.

Гера не двигался, его пальцы прочертили линию от её виска до подбородка, продвигая по коже волну колючих импульсов, от которых дрожало тело. Надя видела, как дёрнулся его кадык, чувствовала движение, его тяжесть.

Он не поцеловал, он укусил за губу, так что во рту появился стальной привкус крови.

Боль, Надя ощутила чуть позже. Она судорожно вздохнула, не зная, чего ждать дальше. Большим пальцем Гера провел по ране с внутренней стороны. Защипало, и Надя вздрогнула. Показалось, что он хотел что-то сказать, но промолчал. Гера отстранился, вернул её сидение в нужное положение, и у Нади на мгновение закружилась голова.

– Ты псих, – сказала она, чувствуя, как нижняя губа начинает гореть и припухать.

– Ты только поняла?

Гера завел машину и вскоре они уже выехали на знакомую дорогу к дому отчима. В салоне стояла тишина, которая давила со всех сторон.

Гера высадил её без слов, открыл двери, а сам уехал.

Надю разрывали противоречия, с одной стороны, ей хотелось его вернуть, а с другой, пускай катится ко всем чертям, к этой самой Рите.

В голове так и стоял её противный стальной голос, полной уверенности:

«Он всегда ко мне возвращается».

Глава 20

Несколько дней прошли в каком-то затишье. Гера не возвращался, а Наде было стыдно признаться, но она ждала его. Вскакивала каждый раз, когда гремел мотор или слышался шум.

Отчим был напряженно спокойным и в спальне не ночевал. Надя увидела, как тот стелил себе в кабинете. И в её душу закралась мысль, Алексей Шторм тоже в курсе, что ребёнок может быть не его. Мама была мертвенно бледной, она почти не говорила, только лежала и плакала, судя по припухшим глазам.

Так что в свете таких дел, хорошо, что Гера не ошивался рядом. Но Надю злило, что никто из троих не хотел заканчивать свои страдания. Признались и всё выяснили бы. С правдой всегда легче и проще. Какой бы она не была.

С мамой они теперь только обедали. К завтраку она была никакой – жуткий токсикоз. Светлана готовила только легкие продукты, так что Надя полюбила каши и супы на куриной грудке.

– Мам, – не удержалась Надя в один из дней, – что происходит между тобой и Алексеем?

Мать рассеяно посмотрела на неё.

Надя спросила, потому что утро началось не слишком хорошо. Она слышала, как отчим разговаривал с матерью на повышенных тонах, будто затишье медленно приближалось к своему завершению.

– Ничего, – улыбнулась она, – просто мы не в том возрасте, чтобы воспринимать подобные новости необдуманно.

Надя не поверила. А ещё больше испугалась, когда после обеда мать засобиралась в офис отчима.

– Мам, дождись его, – уговаривала Надя, – ты еле на ногах стоишь, ты доктору говорила о своём состоянии?

– Это обычный токсикоз, он пройдёт, – заверила мать, надевая легкое платье – халат. Её фигура всё ещё была шикарной, и даже небольшой животик, который можно было списать на возраст, её не портил.

Надя немного позавидовала, жаль, что ей гены худобы не передались.

– Неужели то, что ты хочешь сказать отчиму, так важно?

Мама посмотрела на неё. Казалась, от всей этой недосказанности она тоже устала.

– Тебе это пока не понять, – размыто ответила она.

– Тогда я пойду с тобой, – поставила Надя точку, – хотя бы прослежу, чтобы ты не свалилась по дороге.

Надя чувствовала себя старше или это воспитание бабушки в ней заиграло.

Мама и пыталась её уговорить, но слабо получалось, хотя Надя и понимала, что ей не место в этом разговоре. Только участвовать в нём она не собиралась. Предчувствие тревоги – вот и всё что толкало её идти с матерью. Она выглядела не очень хорошо и требовала, по мнению, Нади присмотра. К тому же водителя сегодня не было. И доедет ли она до места без сопровождения, казалось, Наде опасным.