Визионер: Бег за тенью (СИ)

«Хороша», — размышлял сыщик, разглядывая идеальные лицо и фигуру посетительницы. Натали, надевшая сегодня красное, изящно опустилась в предложенное кресло и закинула ногу на ногу. Тонкая ткань платья натянулась, подчёркивая крутой изгиб правого бедра. А когда мадам небрежно откинулась на спинку кресла, глубокое декольте съехало на пару сантиметров вниз, оставляя, впрочем, ещё достаточно места для воображения.

Шляпка в тон наряду бросала на лицо Натали лёгкую розовую тень, отчего мадам выглядела свежо и загадочно. На первой встрече Дмитрия больше интересовал сам месье Франк, но теперь наедине Самарин разглядел жену модельера внимательно. Да, кутюрье отхватил редкий бриллиант. Блестящий и твёрдый. Митя ещё в прошлый раз догадался, что характер у супруги модельера непростой. Как же её разговорить?

— Мадам Натали, я всего лишь хотел побеседовать с вами наедине.

Лёгкое разочарование на лице. Ну да, она привыкла к мужскому вниманию и, видимо, немного устала от него. Наверное, думает, что сыщик тоже поддался обаянию и просто захотел встречи «тет-а-тет».

— Признаться, я очарован вашей…

Насмешка в глазах, ожидание штампованного комплимента.

— … выдержкой.

Слегка удивлена. Ну, хоть уже не скучает.

— Вы так стоически перенесли новость о происшествии в вашем доме. Знаете, редко встретишь даму с таким потрясающим самообладанием.

Слабая заинтересованность.

— Поэтому я обратился к вам лично. При всём уважении к вашему супругу, очевидно именно вам он во многом обязан своей славой. За каждым успешным мужчиной стоит женщина. Кажется, так говорят?

Неопределённый кивок. Попал? Или не попал?

— Боюсь ошибиться, но мне представляется, в вашей семье вы олицетворяете прагматичность и здравомыслие. А месье человек импульсивный, увлекающийся…

— Он творец. Этим всё сказано.

Фух. Ну, хоть что-то, наконец, сказала.

— Знаете, мало кто помнит, но пятнадцать лет назад я уже блистала на показах, а он был начинающим неизвестным модельером. Это я привела его в мир высокой моды, стала его вдохновением.

— Примите моё искреннее восхищение. Без вашей протекции он бы вряд ли смог добиться такого успеха. Мне кажется, месье — человек порывистый, эмоциональный и не очень разборчивый в знакомствах.

— Не без того, — вздохнула Натали. — Он так печётся о своей коллекции, но порой бывает безгранично доверчив к совершенно незнакомым людям. Эта бесконечная череда секретарей… Вы не представляете, как это утомляет.

— Меня это тоже тревожит. Боюсь, ваш супруг связался с не очень честными людьми, и происшествие с короной может отразиться на его репутации. А значит, не ровен час, и на вашей.

Тонкие брови нервно дёрнулись. Насторожилась.

— И что я могу сделать?

— Помочь месье Жюлю. Вы знаете, с кем он общается. Может быть, заметили каких-то подозрительных людей в последнее время?

Натали задумалась. Поменяла положение ног, продемонстрировав не менее идеальный изгиб левого бедра.

Размышляет. Внутренне приценивается. Знакомства мужа ей явно не нравятся. Воспользуется шансом избавиться от неугодных ей персонажей?

— Сейчас у него нет помощника. Но пару месяцев назад он начал общаться с каким-то студентом. Иногда днём, иногда вечерами куда-то уезжают или приезжают. Не знаю, что у них за дела. Слышала лишь, что они обсуждают картины. Этот студент, видимо, художник.

— Как он выглядит?

— Худой, растрёпанный такой, нервный. Неприятный человек. Жюль называл его Анисим.

— Он был в вашем доме в ту ночь, о которой я спрашивал?

Пауза. Торгуется. Сдать или не сдать? Что меньше навредит?

— Да. Он что-то привёз в большом ящике.

* * *

Студент Самокрасов занимал комнату на мансардном этаже общежития для художников в Богословском переулке, так называемой «Ляпинке». Неплохо устроился — живёт один, остальные-то по трое-четверо в одной комнатушке ютятся.

— Что вам нужно?

Анисим открыл дверь и опешил. Да, представительная делегация пожаловала с утра — сыщик Самарин, Горбунов и два крупных урядника.

— У нас ордер на обыск, — Дмитрий помахал бумагой.

— По какому праву? За что? — студент не скрывал раздражения.

Митя, не обращая на него внимания, прошагал внутрь комнаты. Какой творческий беспорядок, а говоря по-простому — бардак. Узкая кровать со смятым бельём. На столе рисунки вперемешку с остатками вчерашней трапезы. Холсты и подрамники свалены кучей. У мансардного окошка — мольберт, наскоро завешанный тряпкой. Запах краски. Самарин мельком взглянул на руки Анисима — тоже в краске. Потом подошёл к мольберту и, невзирая на протестующие вопли, резким движением сдёрнул ткань. Повернулся к студенту:

— Не изволите объясниться, Самокрасов?

— В чём объясниться? Я не понимаю.

— Почему вы рисуете следующую жертву?

— Какую жертву? О чём вы?

— Не прикидывайтесь идиотом, всё вы понимаете, — сыщик достал наручники. — Анисим Самокрасов, вы задержаны по подозрению в убийстве четырёх человек.

* * *