Визит 'Джалиты'

- Совсем оголили контрразведку, - пожаловался старшему лейтенанту дежурный офицер с черепом на рукаве. - На фронт гонят. Видно, плохи дела на Перекопе.

Дубцов, не отвечая, прошел в кабинет Гурова. В руке у него был лакированный портфель, которым Дубцов, видимо, очень дорожил: усевшись на диван, положил на колени.

Ввели Гарбузенко.

- У меня к вам вопрос, Гарбузенко, - начал Дубцов.

- У меня тоже: драндулет теперь сами будете ремонтировать?

Гуров рассмеялся:

- В России легче царя свергнуть, чем того, кто ремонтирует автомобили.

Дубцов даже не улыбнулся.

- Давайте по-деловому, Гарбузенко, - только ответы на вопросы.

- Та что я, премьер-министр? Ответы, еще и на вопросы! Это ж какую голову надо иметь?!

- Вопрос всего один: откуда вы знаете грека с "Джалиты"?

- Не знаю никакого грека.

- Он как Сократ, - сострил Гуров, - знает, что ничего не знает.

- А я и того Сократа не знаю. Он что, тоже грек?

- Представьте себе, да! - расхохотался Гуров. - Как раз Сократ грек настоящий!

- Что-то мне сегодня везет на греков.

Дубцов резко прервал этот никчемный разговор:

- Вы большевистские газеты читаете?

Гарбузенко сразу стал серьезным, слегка побледнел.

- Вы, правда, думаете, Вильям Владимирович, что я большевик?

- Значит, я большевик! Я регулярно читаю большевистские газеты. А ротмистр Гуров - тот уж точно большевик. Он из них статейки вырезает и в альбомчик вклеивает. - Из лакированного портфеля Дубцов вынул газету, потрепанную, но аккуратно подклеенную, протянул Гурову. - В твоем архивчике позаимствовал, ты уж извини.

Гарбузенко всем туловищем повернулся к Гурову, пытаясь заглянуть в газету...

- Для вас там - ничего нового, - одернул его Дубцов. - Ограбление красного гохрана Новороссийска. Государственного хранилища! Похищены ценности, конфискованные большевиками у буржуазии. "Угро", как всегда, всех выловил, приговор, как всегда, приведен в исполнение. И только главный сукин сын, организатор и вдохновитель всего этого дела, сбежал на греческой контрабандистской лайбе с похищенными ценностями... Конфискованными у буржуазии. Кличка - Гарбуз... Бывший судовой механик.

Гуров, отложив газету, с интересом разглядывал Гарбузенко:

- А ведь верно - Гарбуз. Как я не подумал?

- Есть такое, что ли, присловье, - сказал Гарбузенко, - "Гарбузовы родичи"... Ну вроде... седьмая вода на киселе. У гарбуза много семечек, из каждой семечки, если дуже захотеть, может вырасти Гарбузенко.

- И уплыть на греческой лайбе, которая называется "Джа-лита"... Пошутил и хватит! - Дубцов подошел к столу и поднял салфетку, которой были прикрыты запонки грека. - Что вы скажете об этих запонках?

- Что они без мотора. Я по моторам механик, а не по запонкам.

- Чьи это запонки?!

Гарбузенко зажмурился в ожидании удара, но Дубцов только расстегнул портфель. Из портфеля он на этот раз извлек фотокарточку, по всей видимости из семейного альбома. На ней был изображен молодой Дубцов. Поясной портрет со скрещенными на груди руками.

- Посмотри на это фото, Гуров, если ты Шерлок Холмс. Внимательно!

Гуров схватил увеличительное стекло и увидел на фотографии те же запонки в виде якорьков:

- Это твои запонки?

- А то чьи же? Мне их отец подарил по случаю производства в лейтенанты. Ювелир Рутберг по заказу делал: выложил из рубинов по золоту якоря.

Гуров тщательно сквозь лупу рассмотрел запонки:

- Есть клеймо ювелира.

- Я не сомневался. Потом эти самые запонки ЧК изъяла при обыске на моей квартире в Новороссийске, а вы, господин Гарбуз, - повернулся он к Гарбузенко, - спереть изволили из красного гохрана заодно с прочими ценностями, "конфискованными у буржуазии"!

- Та як бы я знав, господин старший лейтенант, что воно ваши запонки.

- Знал бы - соломку подстелил. А теперь нам с ротмистром Гуровым все понятно. Вы отдали запонки греку - контрабандисту Михалокопулосу, который вывез вас тогда из Новороссийска на своей "Джалите". - Дубцов повернулся к Гурову. - Так что этот грек был контрабандист самый настоящий. Он знал, что его другу Гарбузу хорошо знакомы эти запонки, потому и передал их Грише на случай, если сам погибнет в бора. Так и получилось. Увидев на Грише запонки, вы, Гарбузенко, поспешили явиться на "Джалиту", где вас чуть не застукал господин Гуров. - Дубцов дернул чертика, звякнул звонок, вошел однорукий. Отведите в соседнюю комнату, - распорядился Дубцов. - Пусть там напишет признание.

ПРИЗНАНИЕ ГАРБУЗА

Когда однорукий возвратился в кабинет Гурова с бумагой, исписанной каракулями Гарбузенко, Дубцов еще был там. Схватив бумагу, он запер ее в свой заветный портфель.

- Теперь он у нас на крючке: за эту бумаженцию выполнит любое задание. Красные ему не простят ограбления гохрана - это он понимает.

- Ты что? Предлагаешь его выпустить?! - удивился Гуров.

- А что, солить? Ты какие получил инструкции относительно уголовного элемента? Оставить красным в наследство всю заразу, что притащилась за нами в Крым: воров, налетчиков, спекулянтов.

- К Гарбузу это не относится. Он у красных не останется.

- Почему?

- По твоей же логике так получается: если ему красные не простят...